Владимир Чиков - Крот в аквариуме

По ноткам фамильярности, которые начали проскальзывать в словах Мори, Поляков заключил, что Джон, очевидно, признал его своим человеком, и потому поспешил заверить американцев:

— Я сделаю для вас все, что в моих силах. Время убедит вашего шефа в моей полной преданности!..

— Хорошо, мистер Поляков! — словно очнувшись, отозвался Дэвид Мэнли. — Нам нужен сейчас именно такой помощник, на которого мы могли бы положиться, как на самих себя. — Подумав секунду, добавил: — Но мне кажется, что есть что-то еще, что побудило вас установить с нами сотрудничество. По-моему, вы все же чего-то еще не договариваете?

Полякову не понравилась последняя фраза Дэвида, она даже разозлила его. Однако понимая, что дерзость с американцами в их стране может оказаться для него роковой, он развел руками и миролюбиво произнес:

— Психология, как вам, наверно, известно, — дело тонкое. И если лично вам, мистер Мэнли, не повезло, что вы родились на свет с какой-то другой сигнальной системой, то что ж… — Он опять развел руками. — То вам, конечно, не понять меня… — Подумав секунду, спросил: — А вы вот не задумывались, почему далеко не безбедные британские разведчики Гай Берджес и Дональд Маклин стали сотрудничать с советской разведкой?

Мэнли, опустив голову, молчал. Пожирая его вопросительным взглядом, Поляков переспросил:

— Так каким же будет ваш ответ?

Дэвид, избегая смотреть на Топхэта, пожал плечами, потом сказал:

— Принято считать, что Берджеса и Маклина подтолкнули к этому их личные убеждения в необходимости помочь Советскому Союзу в его борьбе с германским фашизмом.

— Да, это так, — согласился Топхэт-Поляков. — Вот и мой главный резон перехода на вашу сторону — не из-за долларов и не из-за мести руководству своей страны, а из-за идеологических и политических расхождений с руководством Советского государства. Я до сего времени не могу понять: как можно силой оружия и угроз продвигать коммунистические идеи в другие страны, например в Венгрию? [12] В 1956 году в Венгрию были введены советские войска для подавления контрреволюционного мятежа. Я всегда считал, что ленинские принципы открытой и честной дипломатии, права наций на самоопределение должны соблюдаться. А что касается идеологической борьбы, то она не должна приводить к кровопролитиям. Поэтому я искренне хочу помочь вам и предупредить, чтобы вы, американцы, со своим высокомерием и некоторой беспечностью не прошляпили бы политические и военные акции Советского Союза, направленные на ослабление Соединенных Штатов.

Такое значимое высказывание советского полковника ГРУ Генштаба Вооруженных Сил СССР произвело на Мэнли и Мори большое впечатление.

— Услышать подобное изложение внешнеполитической деятельности Москвы, — горячо заговорил в ответ Мэнли, — нам еще не доводилось.

Поляков, заметив, как в глазах американца появилась необычная теплота, понял, что настырный фэбээровец наконец-то удовлетворен объяснением мотивов его решения о тайном сотрудничестве с ними.

Щелкнув пальцами, Поляков самодовольно бросил:

— Чтобы мне больше не приходилось повторяться о мотивах установления контакта с вами, имейте в виду, что если бы я был убежден в искреннем стремлении Советского Союза к миру и разрядке, а также к строительству справедливого общества, то моя с вами встреча никогда бы не состоялась.

— Довод ваш неотразим! — воскликнул Мэнли. — И вообще, я уверен, что вы — человек особенный! И что вы будете чертовски полезны нам!

— Да, я буду вам чертовски полезен. Не как те перебежчики, которые предавали Родину по материальным соображениям, за ваши «зеленые». — Подумав, Поляков, как бы между прочим, тихо проронил: — Хотя доллары были бы не лишними для меня перед отъездом на родину через полгода. Например, для подарков детям и жене… Да и начальничкам моим они тоже не помешают…

— Деньги, мистер Поляков, никогда ни для кого не бывают лишними, — заметил Джон Мори. И он снова пододвинул к нему пачку долларов. — Так возьмите их прямо сейчас, чтоб заранее можно было на них купить понравившиеся подарки.

Но Поляков решительно отрицательно затряс головой.

— Нет-нет! Я же говорил, что не возьму! Навлекать на себя подозрения в трате неизвестно откуда взявшихся денег я не хочу!

— Но вы можете сказать, что они достались вам милостью божьей. Например, сказать, что вы выиграли их в казино.

— Да ну что вы! Если я скажу кому-то о выигрыше в казино, то от меня не отстанут с расспросами: где находится это казино? Как оно называется и тому подобное… Нет уж, избавьте меня от ваших «зеленых»…