Анатолий Ромов - Таможенный досмотр

Нет, все-таки я был горд сейчас своей догадкой. Пусть это было, в общем, на песке и в воздухе, но все-таки это было кое-что.

— Потому что опытному, матерому, матерому, пойми, преступнику это было не нужно! — я стукнул кулаком по притолоке. — Он Голуба не боялся. Он вообще никого не боялся. Задача у этого преступника была только одна — добыть колье Шарлотты. Отобрать. Понимаешь?

— Кати дальше, — сказал Ант.

— Качу. Допусти только на минуту, что Голуб, после того, как колье у него было отобрано, остался бы в живых? Боялся бы в таком случае такой опытный и матерый преступник мести Голуба? Да нет! Нет. И заявлять о пропаже колье Голуб в таком случае тоже никуда бы не стал. Ясно же. Я не очень сложно объясняю?

— Нет, — сказал Ант. — И все-таки пока мне не все понятно.

— Хорошо, давай восстановим картину, — я прошел в комнату, взял одну из подушек, положил на стул. — Думаю, ты прав. Преступник заранее хорошо изучил место убийства. Расположение дверей, окон, даже подушек. Их состояние. Ну и в ту самую ночь незадолго до прихода Голуба проник в квартиру и спрятался… да, скорей всего под кроватью. Затем, дождавшись, пока Голуб уснет, преступник вылез из-под кровати. Взял подушку. Допускаю, что при этом он сменил наволочку. И задушил Голуба. Додумывай сам.

— Сам, — Ант хмыкнул. — Ну, наверное, обыскал Голуба, нашел колье. Допустим, сменил наволочку на прежнюю. А вот дальше — не знаю.

— А дальше… Слушай меня внимательно. Преступник, довольно легко придя к нужному результату, вдруг заметил, что Голуб еще жив. Да — преступник его не додушил. У Голуба наступил так называемый шок дыхания, асфикция, но, в общем, он был еще жив. Менее опытный и матерый преступник просто завершил бы начатое. И придушил Голуба. Но этот, быстро просчитав все варианты, сразу понял, что это обстоятельство работает сейчас на него. И сильно работает. Поэтому он наглухо закрывает окна, ставит на плиту ковш с водой и открывает газ. Теперь, как бы ни повернулись события, он в полном выигрыше. Скажем, если Голуб придет в себя раньше, чем газ доделает дело, Голуб не будет знать, ни куда ему идти, ни кого ему искать. Да преступника, собственно, это и не заботило. Если же, что вернее всего, газ окончательно добьет полуживого человека — это гарантирует преступнику очень важный для него вывод следственных органов: что смерть произошла в результате несчастного случая. Потому что в легких в случае такой — понимаешь, такой? — смерти Голуба наверняка обнаружат следы газа. Собственно — так и случилось.

По реакции Анта я понял, в какой-то степени моя догадка его проняла

— А ты знаешь, Володя, — Ант помедлил. — Кажется, то, что ты рассказал… довольно близко по всем деталям. И уж по крайней мере есть идея, где такого преступника, опытного и матерого, можно искать

— По ориентировкам МУРа?

— Само собой, По ЭВМ “криминальной памяти”. И искать надо среди внезаконников. Бегунов, объявленных к всесоюзному розыску. И особенно — ориентированных на наш район. Ты понимаешь?

— Вот именно, — сказал я. — Поэтому надо скорей в Таллин.

Мы собрали остатки ужина, завернули его в газету. Написав записку: “Анна Тимофеевна! Мы уехали в Таллин. Спасибо!” — Ант придавил ее этим свертком. Вышли, осторожно захлопнули дверь квартиры и сели в машину.

Примерно полчаса мы ехали молча, не говоря ни слова. Я смотрел на шоссе. Лес по обочинам в свете фар изредка сменялся травяными пустошами с огромными валунами. Изредка над пустошью мелькала в свете фар табличка на двух языках типа: “Аакси”, “Пылльмаа” или “Коорпу” — знакомые названия хуторов. За табличкой обычно виднелись два—три аккуратных домика. Глядя на них, на сменяющий их лес, на ленту асфальта впереди, я пытался разобраться в последних событиях. Собственно — пока наша поездка в Печорск не принесла никаких серьезных результатов. Если не считать, конечно, моей, пока довольно сомнительной, догадки о том, как был убит Голуб, да еще показаний Савина. Но “собеседник” Голуба, которого Савин видел в марте прошлого года, вполне мог быть кем-то посторонним. Он запросто мог не иметь никакого отношения к Голубу, а оказаться, скажем, случайным соседом за столиком в вокзальном ресторане. Да, серьезных результатов пока не было. Но все-таки что-то из поездки в Печорск мы вынесли. Хотя бы догадку, что этот тихий городок вполне мог быть облюбован Голубом — а может быть, и кем-то еще, — для встреч, разговоров и даже сделок.

В пять утра мы въехали на окраину Таллина. Рассвело, но улицы были абсолютно пусты, если не считать голубей да компании, возвращавшейся, верней всего, из какого-то варьете. У управления я остановил машину. Мы предъявили пропуска и прошли наверх. Сейчас, конечно, в управлении никого нет, кроме ночных дежурных. Но так как мы с Антом “в приказе” и числимся ведущими по особо важному делу, нам автоматически и в любое время суток открыт доступ к любой технике. Мы сразу прошли в НТО, в помещение, где стояла ЭВМ “криминальной памяти”. Дверь нам открыл Леня Ковальчук — ночной дежурный по отделу. Его длинное узкое лицо сейчас выглядело заспанным. Я подумал, — Леня наверняка дремал в кресле, которое стояло в углу.