Жерар Вилье - Охота на человека в Перу

— Я лично проведу расследование, — заверил полковник. — Клянусь вам, я узнаю, как это произошло.

— Черт возьми! — взорвался Том Барнс. — Как? Очень просто: кому-то посулили немного денег. Наверняка одному из ваших пресловутых двойных агентов. Как водится. Вызовите лучше санитарную машину...

Спазма перехватила ему горло: он вспомнил как еще позавчера Питер и Майкл, живые и невредимые, перебрасывались шутками у него в кабинете. Двое молодых, полных жизни парней пошли на корм воронью — и ради чего? Он обернулся. Лима внизу была по-прежнему погружена во мрак. Время от времени до них доносились автомобильные гудки. Жизнь продолжалась. На него вдруг накатило нестерпимое желание забросать бомбами этот отвратительно грязный город, пыльный, как пустыня Гоби, нищий, больной, разлагающийся, как труп.

— Поехали, — окликнул его полковник Ферреро. — Оставаться здесь небезопасно. Я оставлю несколько человек охранять тела.

— Нет, — покачал головой Том Барнс. — Я остаюсь и спущусь вместе с ними.

Что еще он мог сделать для своих убитых друзей? Он уже представлял, как будет писать телеграммы с соболезнованиями и рапорт в Лэнгли. До сих пор тайная война ЦРУ против «Сендеро Луминосо» оставалась безуспешной, но управление продолжало ткать покров Пенелопы — не надеясь на удачу и не жался о жертвах. Его упорству позавидовал бы и бульдозер.

Водитель и трое солдат спустились к фургону, вскоре послышался удаляющийся шум мотора. Ферреро остался. Том Барнс закурил сигарету; запах табака хоть немного заглушил запах смерти. Огонь уже погас, посвежело. На юго-востоке Лимы вдруг вспыхнул светящийся прямоугольник — Мирафлорес. В богатые кварталы дали ток. Порадоваться этому они не успели. Ниже на склоне громыхнул глухой взрыв, сопровождаемый багровой вспышкой, и еще несколько взрывов послабее. Полковник Ферреро, выругавшись, принялся выкрикивать приказы. Его люди тут же рассыпались по склону, изготовившись к стрельбе. Том Барнс даже не шевельнулся. Только когда перуанец с силой надавил ему на плечи, он наконец присел.

— Они взорвали фургон, — сообщил полковник. — Значит, они еще здесь.

— Нет, — покачал головой американец. — Подложили мину или взрывчатку...

Он знал — террористы не сумасшедшие, чтобы оставаться на месте преступления. Полковник быстро заговорил по-испански в рацию: просил прислать подкрепление. Один из его людей выпустил красную сигнальную ракету, которая рассыпалась снопом искр, на миг осветив погасшие серп и молот. Ферреро вдруг выпрямился и погрозил кулаком раскинувшемуся под холмом бидонвилю.

— Грязные скоты! Мы еще доберемся до вас...

Ответом ему была лишь ночная тишина. Где-то вдалеке, за Римаком, взвыла сирена: к ним уже спешила помощь. Фургон все еще горел. Вытянув шею, Том Барнс увидел темные фигуры, копошившиеся вокруг выброшенных взрывом из машины тел: трущобные жители искали, чем поживиться. Вне себя от ярости полковник Ферреро, не целясь, выпустил по ним автоматную очередь, и мародеры разбежались.

Вой сирены приближался. Том Барнс встал с земли и бросил полковнику Ферреро:

— Взгляните-ка.

Он подвел его к трупу Питера Рамиреса и осветил фонарем то, что осталось от лица.

— Посмотрите. Выколотые глаза, вырванный язык — это методы индейцев кечуа.

Таким пыткам члены «Сендеро Луминосо» подвергали крестьян, принявших сторону правительства, тех, кого они называли «софонес» — стукачами.

Итак, операция по внедрению, которая должна была привести к «товарищу Гонсало», окончилась трагедией на этом мерзком голом холме. «Сендеро Луминосо» нанес удар со своей обычной жестокостью, недвусмысленно предупредив своих противников. Террористы снова посмеялись и над «Диркоте», и над ЦРУ. Только на этот раз жертвами их зверств пала не горстка темных крестьян из окрестностей Аякучо, а двое американских граждан.

И уж наверняка не обошлось без предательства самих перуанцев. И в «Диркоте», и в жандармерии, и даже в армии было немало сочувствующих сендеровцам; все в этой стране насквозь прогнило.

Тяжелая бронемашина с ревом въехала на холм прямо по камням, игнорируя извилистую тропу. Заскрежетали тормоза; на землю стали выпрыгивать вооруженные солдаты. Том Барнс глубоко вздохнул, вознося к небесам безмолвную молитву о том, чтобы Питер Рамирес и Майкл Диас погибли не зря.

Сам он, однако, не слишком в это верил.

Вашингтон в марте месяце не радовал глаз. Пронзительный ледяной ветер раскачивал верхушки деревьев, окружавших комплекс Центрального разведывательного управления в Лэнгли.