Жерар Вилье - Хандра

«Если бы он знал!» Малко умирал от желания всадить пулю в голову колдуна. Без Энн он сделал бы это.

— Это отвратительно, — пробормотал он. — Отвратительно.

Так он и стоял, не в силах что-либо сделать, остолбенев от жестокого открытия и не осознавая его. Наконец он очнулся:

— Их вещи? Бумаги, одежда?

— Они все сожгли, — сказала Энн. — Потом им стало страшно.

Вдруг взгляд Малко упал на сумку, стоявшую возле колдуна.

— А это, что это такое?

Энн резко отвернула голову и подавила всхлип:

— Я... о, Малко!

Он поставил карабин и развязал веревку на кожаной сумке. Ему в нос ударило зловоние. Превозмогая отвращение, он вынул из нее какой-то шар, завернутый в желтоватую тряпку, и развернул ее.

Это был наполовину разложившийся человеческий череп. Еще с остатками русых волос.

Энн рыдала, обхватив голову руками. Как лунатик, Малко закрыл сумку и взял карабин. Мертвенная бледность залила его лицо.

Бесчувственный к какой-либо морали или раскаянию, колдун наблюдал за сценой. Воцарилось молчание. Впервые за свою карьеру Малко отстал от событий. Что говорить и что делать в этой другой вселенной? Драться? Объяснять?

Голова у него шла кругом. Уставшим голосом он сказал:

— Объясни им, что за мной стоит много людей. Что если они еще притронутся хоть к одному белому, их всех истребят, безо всякой жалости.

Энн перевела. Немного успокоившись, колдун следил за Малко краем глаза.

— Я хочу видеть место, где они упали, — сказал Малко.

По крайней мере, выполнить задание до конца. Колдун бодро согласился и, счастливый, снова принялся разглагольствовать. Что толку от того, что его окружали вооруженные люди! Он опасался возмездия.

— Сегодня вечером туда идти нельзя, — сказала Энн. — Если мы пожелаем, завтра он отведет нас в свою деревню. Встреча здесь, на восходе солнца.

— Скажи ему, что если с нами что-нибудь произойдет, его деревня будет стерта с лица земли, — сказал Малко.

Энн грустно улыбнулась.

— Нам больше нечего бояться. Он понял, что белый стоит дороже живой, чем мертвый.

Колдун поклонился и ушел упругим шагом по тропе, оставив кожаную сумку у ног Малко. Негры из его эскорта проследовали за ним, и через несколько секунд все исчезли в темноте.

Базилио влез в «лендровер». Энн развернулась, и они уехали в молчании. Сумка с головой лежала на заднем сиденье возле Малко.

Они с облегчением вернулись в свой лагерь. Все было на месте. Малко и Энн молча вытянулись на своих походных кроватях.

Малко размышлял, лежа с открытыми глазами. Все опасности, все смерти — за съежившуюся человеческую голову. А Дэвид Уайз ждал в своем вашингтонском кабинете с кондиционером, что ему приведут двух заблудших овечек! Он предполагал все что угодно, кроме этого.

Определенно, он ненавидел Африку. За исключением Энн. Без нее он, вероятно, умер бы в джунглях. Она была замечательной девушкой.

Она лежала, вытянувшись на такой же кровати. Лампа с рефлектором едва освещала их.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О них.

Он ценил ее сдержанность. Энн больше не задала ему ни одного вопроса о тех людях, которых они разыскивали.

Внезапно ему захотелось, чтобы она всегда была рядом с ним. Впервые он встретил женщину, одновременно уравновешенную, желанную и деятельную. Энн он мог сказать все, и она всегда была бы его опорой.

— Поехали со мной вместе, — неожиданно сказал он.

— Я доведу тебя до взлетной площадки, иначе ты не найдешь. После я вернусь к себе.

— Глупо.

— Сначала надо выкупить меня у моего отца, — с улыбкой сказала Энн.

— Сколько?

— О, для меня, у которой есть все, что нужно, это не будет дорого: одна корова, два барана, десять эмалированных тазов, бубу и набедренные повязки.

Он спрыгнул со своей кровати и прилег к Энн, обняв ее.

— Это недорого. Я согласен.

— Тогда я стану тебе обузой.

Они долго оставались так, в объятиях друг друга, слушая тысячи шорохов в ночи. Нет ничего более шумного, чем тропический лес. Им не хотелось заниматься любовью. Голова в сумке лежала под кроватью Малко. По волосам он определил, что это был Кини.

Находясь среди этих зеленых холмов, можно было подумать, что ты в Швейцарии. Швейцарии с крокодилами и гигантскими деревьями. И без автодороги. От хижины на месте встречи они ехали по топкой тропе, размытой первыми дождями. «Лендровер» продвигался как краб, увязал всеми четырьмя колесами, со скоростью пять километров в час. Если быстрее, то начинало заносить и можно было попасть в кювет. А значит, возвращаться пешком. Местами тропу преграждали огромные термитники.