Олег Северюхин - Его звали просто Учитель

Нападения на фашистов проводились вдали от населенных пунктов, чтобы не навлечь репрессии на близлежащие деревни.

Стреляли в основном в мотоциклистов, которые, как правило, являлись посыльными и курьерами, перевозившими штабные документы. Старались не допускать киношной стрельбы, а обходиться одним, максимум — двумя выстрелами. Тело и мотоцикл прятали, портфель или сумку набивали бумагами и поджигали, чтобы у противника не возникало чувство, что документы пропали. Добытое я переправлял учителю. Товарищи по Сопротивлению называли меня капитан Жано из-за моего легкого акцента, хорошего владения оружием и способности планировать операции.

Немцы организовали охоту на нас. Катерину я оставлял где-нибудь на возвышенности. Она наблюдала в бинокль и давала нам сигнал о том, что едет одиночный мотоциклист или за мотоциклистом едет группа захвата на автомобилях.

Немцы достаточно опытные вояки. Они догадались, что у настырной диверсионной группы есть пост наблюдения, который предупреждает о составе групп захвата. Была бы у нас радиосвязь, все было бы совершенно по-другому.

Тот день был солнечный и спокойный. Группа была уже обстреляна, каждый знал свое место в боевом порядке и задачу, поэтому и инструктаж был кратким.

Мы заняли позицию в придорожных кустах и вдруг я услышал далекий выстрел. Чувство близкой опасности подсказало, что нужно уходить и как можно быстрее. Подав Катерине сигнал ухода, мы быстро начали расходиться в разные стороны, пряча в тайниках наше оружие.

Преследования группы не было, так как у каждого члена группы был пакетик со смесью табака и красного жгучего перца. Любая собака, нюхнув эту смесь, начисто теряла обоняние на довольно продолжительное время.

Я сидел и ждал Катерину, но ее не было. Неужели снайпер выследил ее? Блеснула окулярами бинокля на солнце, а для снайпера и менее яркого блика достаточно, чтобы поймать цель в перекрестие прицела. Возможно, что и в месте, где находилась Катерина, устроена засада.

Через два дня немцы стали возить по деревням труп Катерины и сгонять всех людей на ее опознание. Никто ее не опознал, но и этой акции устрашения было достаточно для того, чтобы члены моей боевой группы проявили достаточно заметные колебания. Пришлось на время оставить их в покое и заняться террористическими действиями в городе.

Шел 1943 год. Я был уже почти стопроцентным французом с ранней сединой в висках и на усах. Я поселился вместе с учителем в купленном еще до войны домике и два тихих мужчины разного возраста в одном домике вызывали естественный интерес всех соседей, но не настолько, чтобы за нашим домам начали подсматривать.

— Я тебе сочувствую, — сказал учитель, — но я тебя уже предупреждал, что у учителя не может быть семьи. Ни у одного учителя не было жен. Кто женился, тот обрекал свою половину на гибель. Судьба жестоко поступает с нами. Почему, мы не знаем. Мы ревнители чистоты тех, кому доверено решать судьбы людей. Семейный человек не сможет проявить той твердости, которая должна быть у учителя.

— Почему ты не настоял на том, чтобы я не заводил семью? — спросил я своего учителя.

— Ну, вот, и ты сейчас ищешь виновных, — сказал наставник. — Ты был предоставлен сам себе, и пример Татьяны тебя ничему не научил. Я тоже думал, что, может быть, ты первый, который преодолел наложенное на нас проклятие из-за той тайны, которую нам поручено хранить, чтобы ВЧК-НКВД не распоясалось до крайней степени.

Ты сам видел, что наиболее ретивых палачей очень быстро казнили другие палачи, которые знали, что и их будет ожидать такая же судьба, если они будут усердствовать сверх меры, а те, кто стоят над ними, готовы даже деньги платить, чтобы получить компрометирующую информацию на них и примерно расправиться с ними. Поэтому я охраняю наш чемоданчик как зеницу ока. Ты тоже должен нести охрану ящичка. Не дай Бог, что случится со мной, кто будет продолжателем нашего дела? Только ты.

Возможно, в будущем, если органы под руководством созданной массовой партии снова развяжут террор против несогласных с ними, кто-то из избранных сотрудников безопасности поймет свое предназначение учителя и придет к тебе на смену. И ты должен ждать его здесь.

Почему во Франции? Из Франции можно перебраться на любой континент. Англия не то место, это ловушка, которую со всех сторон можно обложить и загнать жертву в яму.

Проведение террора не одобряю. Ты убьешь одного немца, они убьют десять невинных людей. Счет не в пользу патриотов. Руками немцев активизировать деятельность населения? НКВД этим и занимается, увеличивая количество жертв среди местного населения. Создание партизанских отрядов в лесах мера правильная и допустимая. Главное, не подставлять местное население в качестве объектов для экзекуций. Вести пропагандистскую работу среди оккупантов, довести до всех немцев, что за каждого убитого местного жителя будет уничтожено десять оккупантов, это будет более эффективно.