Колин Форбс - Вождь и призрак

Фон Клюге и его подчиненные все еще стояли, не шевелясь, на морозе и глядели, как исчезает в темных тучах самолет, уносивший величайшего, по их мнению, политического и военного гения со времен Наполеона и Юлия Цезаря. Конечно, многие методы фюрера — как у дьявола, рассуждали они, но и его предшественники были далеко не ангелы. А ему, в отличие от них, не удалось получить блестящего воспитания и профессиональной военной подготовки!

Гитлер поднялся из самых низов, вооруженный необычайным красноречием, невероятной силой воли и верой в свое предначертание. Он всего добился самостоятельно, один вытащил восьмидесятимиллионную нацию из пучины деградации и отчаяния, превратив ее в мощную силу, которую боялись во всем мире.

Два других человека украдкой тоже наблюдали за крошечным пятнышком самолета, мало-помалу растворявшимся в небе. Потом фон Тресков и Шлабрендорф отвернулись от окна. Адъютант вытер со лба капли пота, а волевой фон Тресков расслабленно рухнул на стул.

— Удалось! — радостно выдохнул Шлабрендорф.

— Но бомба должна еще взорваться, — напомнил ему начальник.

Он стряхнул с себя оцепенение, явившееся реакцией на нечеловеческое перенапряжение, в котором они находились в последние часы.

— Мне нужно послать сигнал в Берлин, чтобы предупредить Ольбрихта, — добавил он.

Выйдя из помещения, он бодро зашагал по снегу по направлению к зданию, где находилась прямая линия связи с Берлином. Зайдя туда, фон Тресков приказал телефонисту оставить его одного.

— Я должен послать строго секретное донесение, — коротко заявил он.

Дождавшись, когда за телефонистом закроется дверь, фон Тресков позвонил в Берлин и попросил немедленно соединить его с генералом Ольбрихтом, начальником городского гарнизона.

— Говорит фон Тресков, — сообщил он, когда генерал взял трубку. — Подарок, который я вам обещал, доставлен…

Произнеся этот пароль, фон Тресков тут же оборвал разговор: гестапо вполне могло прослушивать разговоры. Теперь все было готово: едва известие о смерти Гитлера дойдет до Берлина, Ольбрихт начнет действовать, и его гарнизон захватит контроль над важнейшими точками в городе: над министерством обороны, радиостанциями, министерством пропаганды и просвещения и так далее.

Фон Тресков вышел с пункта связи и на секунду замер, глядя в ту сторону, где исчез самолет Гитлера, которому предстоял долгий путь в Восточную Пруссию, в Волчье Логово. Теперь все будет зависеть только от одного. От того, взорвется ли бомба…

13 марта 1943 года. На аэродроме, находившемся в нескольких километрах от Вольфшанце, Волчьего Логова — так называли штаб-квартиру Гитлера в Восточной Пруссии, — Мартин Борман, руководитель партийной канцелярии, стоял у диспетчерской, ожидая, когда прибудет самолет его повелителя.

Рядом стоял Алоиз Фогель, шеф службы безопасности СС. Этот высокий человек со впалыми щеками и плотно сжатыми губами был одет в черную форму с эсэсовскими молниями в петлицах. Топая окоченевшими ногами по хрустящему снегу, Фогель нетерпеливо глянул на часы. Не снимая перчатки, он поскреб большим пальцем по ледяной корочке, покрывавшей стекло циферблата.

— Он должен быть с минуты на минуту, — заметил Фогель. — Хоть бы рассеялся этот чертов туман!..

— Да ничего страшного, — спокойно возразил Борман. — Тем более что пилот у фюрера очень опытный.

И действительно, погода была самой обыкновенной. Унылый пейзаж, характерный для этой части Германии, по шесть месяцев в году затянут белесой дымкой и снежной пеленой. Эта дымка колыхалась над землей, словно туман над морем, а когда ненадолго рассеивалась, в просветах показывались расплывчатые силуэты сосен, которым, казалось, не было числа. В отличие от эсэсовского офицера, Борман стоял неподвижно, заложив руки за спину, и терпеливо ждал.

Одна из самых загадочных, личностей новейшей истории, Борман был приземистым, коренастым и лицом походил на славянина. Большеносый, крепкоголовый, он обычно никак не проявлял своих чувств. Окружающие никогда не знали, о чем он думает: на первый взгляд, он казался всего лишь верным секретарем Гитлера, который сообщает другим приказы фюрера и следит за их выполнением. Но более внимательный наблюдатель заметил бы что-то зловещее в его облике, изменчивом, словно облик хамелеона.

— Борман — тень Гитлера, — молвил как-то один генерал. — А тень всегда темней того, кто ее отбрасывает.

— Вот он! — воскликнул Фогель.