Андрей Горняк - Битая ставка

— Итак, повторяю,— начал Смирнов,— лейтенант Румянцев идет в расположение банды «по поручению» Посла, и отвлекает ее внимание на себя. Его прикрывает старшина Сухоручкин с двумя красноармейцами. По условному сигналу начинаем действовать мы.

— Огневая группа открывает огонь по бандитам, отходящим к переправе через реку. Стрелять только по ясно видимым целям в упор. Я вместе с десятью красноармейцами действую по захвату диверсантов. Мой заместитель — лейтенант Румянцев. Есть вопросы?

В назначенный район прибыли вовремя и незамеченными. Переправлялись через речку южнее Черниговской двумя рейсами на большой рыбацкой посудине. Начало было обнадеживающим. Но дальше все пошло не так, как планировалось.

Заняв исходное положение, Смирнов дал сигнал начала действий.

Румянцев и Сухоручкин с двумя красноармейцами еще на подступах к цели внезапно столкнулись с постом бандитов, охранявших основную их базу. Лейтенант, вроде бы убедил их, что он «от шефа» и ему надо немедленно пройти к их главному. А форма Красной Армии — это маскировка. Но не знали ни Смирнов, ни Румянцев, что пост этот был в составе трех человек. Третий, сидевший в стороне, заметив при свете луны красноармейцев помчался в расположение банды и поднял ее на ноги. Двигаясь к их логову, Румянцев увидел костер в центре лесной поляны и подал бандитам условный сигнал фонарем, но они, вместо ответного сигнала, открыли огонь. Известный ему световой пароль не сработал.

Автоматные очереди свалили обоих постовых, лейтенанта и старшину. Один красноармеец метнул на поляну гранату, другой ударил по бандитам автоматной очередью. В отблесках костра заметались, скрываясь в темноте, людские тени. Банда, отстреливаясь, уходила к реке. И... угодила под кинжальный огонь группы капитана Смирнова. Завязался ночной бой в лесу.

Когда стихли треск автоматов и взрывы гранат, на поляну, к еле тлеющему костру, выбежали несколько красноармейцев с раненным в голову капитаном Смирновым. Его наскоро забинтовали и, подхватив на руки, понесли к реке. Там, на березовом пне, сидел старшина Сухоручкин. Ему бинтовали простреленное плечо. В стороне лежало пятеро убитых — четыре красноармейца и лейтенант Румянцев.

Когда окончательно рассвело, Смирнов, немного окрепнув, распорядился: обыскать район операции, трупы бандитов снести на поляну, наших раненых и убитых — к переправе. Обыскать местность, собрать оружие и имущество бандитов.

Распоряжение кинулся выполнять командир отделения с четырьмя красноармейцами. Один остался около раненых. К девяти утра капитан, сдвинув с правого глаза бинт, наскоро писал на блокнотном листке донесение:

«Васину. Поляна у реки Пшиш. В результате операции группа бандитов ликвидирована полностью. Убито четырнадцать, один— тяжело ранен и захвачен. Им оказался Коровин из станицы Кущевской. Подобрано пятнадцать единиц оружия —винтовок немецкой системы «маузер» и немецких автоматов, четыре ящика взрывчатки, двадцать противотанковых мин, продукты питания. С нашей стороны убит лейтенант Румянцев и четыре красноармейца, ранено три человека, в том числе старшина Сухоручкин [10] Старшина Сухоручкин Иван Иванович дожил до радостного Дня Победы, За мужество и отвагу, проявленные в последующих боях с немецко-фашистскими оккупантами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза. . Предполагаю, Коровин, обнаружив исчезновение Витвицкого, заподозрил неладное и известил банду о возможном ее захвате. Подробно доложу лично. Смирнов».

Два красноармейца ушли с донесением к Васину. Не сообщил он только о своем тяжелом ранении в голову.

Нелегко пришлось и группе лейтенанта Зеленина. Банда, которую ему поручалось захватить, размещалась за станицей Батуринской, на берегу-реки Байсуг, у старого, заброшенного причала. Бандиты днем скрывались в зарослях, а ночевали в полуразрушенной рыбацкой избушке. На причале под охраной четырех бандитов постоянно стояли в готовности две замаскированные вместительные лодки. По имеющимся у Васина данным, здесь базировалась группа из семи человек.

На поверку получилось много неожиданностей. Подходы к своей «резиденции» бандиты на ночь минировали немецкой противопехотной миной, именуемой «прыгалкой», заполненной множеством шариков. На день мину снимали. Избушка охранялась двумя часовыми — один дежурил внизу, другой с пулеметом на чердаке, готовый открыть огонь как в направлении тропы, что вела через заросли краснотала к избушке, так и в сторону причала.