Георгий Ланин - Красная маска

Баков понимал, что надо действовать быстро. С него разом сошла усталость. Скинув рюкзак, заправив брюки в носки и подтянув туже ремень, он кинулся в сторону Амака.

— Возьмите компас! — крикнул ему вдогонку Алоев. — Если собьетесь, копи от нас на юго-востоке!

Когда высокая фигура Бакова скрылась за поворотом узкой тропинки, Алоев перекинул ружье через плечо, взял в одну руку оба рюкзака и, осторожно осматриваясь вокруг, отошел от кедра шагов на пятьдесят. Здесь в густых зарослях бузины, за большим камнем, Алоев сложил в кучу снаряжение, снял ружье и опять осмотрелся. Стояла полная тишина. Недалеко во всем своем величии зеленел кедр. Кругом не было не единой души.

Однако человек в плотной рубахе защитного цвета, с острым носом и фляжкой на ремне видел каждый шаг незнакомых людей, слышал каждое их слово и видел, как Алоев переписал письмо. Когда Баков ушел, а Алоев спрятался за грудой камней, человек с фляжкой пополз в сторону профессора.

Алоев устал от дороги. Отгоняя назойливо жужжавших комаров, он плотно поел, запивая еду чаем из термоса. Затем он достал флакон с янтарной жидкостью и смазал ею лицо и руки. Комары сразу же перестали кусать.

Прошел час. «Баков уже одолел километра три, — думал Алоев. — В четыре будет на копях». Его мысли прерывали раскаты грома, приглушенные густой листвой. Где-то прокричал коршун. На соседнем дереве бурым пушистым хвостом мелькнула белка. Стараясь не шевелиться и прячась за камни, Алоев стерег кедр. Не шевелился и человек, лежавший в засаде. Он подкрался к профессору сзади и караулил каждый его шаг.

В пятом часу потянул ветер. Положив руки на мешок и опустив на них голову, Алоев не спускал глаз с кедра. Однако сытная пища и усталость смыкали ему веки. Он поднимал голову, прислушивался к шелесту деревьев. Незаметно Алоев уснул, побежденный тишиной и кристально чистым воздухом гор. Этого и ждал человек с острым носом. Сантиметр за сантиметром он пополз к Алоеву, как ползет змея к задремавшей птице, пока его фигура не выросла за спиной профессора. Никогда ученый не был так близок от смерти, как в эти секунды, когда человек за его спиной решал, что предпринять. Он прибыл за письмом в тайнике, пройдя нелегкий и опасный путь, скрываясь от встречных людей, обходя охотничьи привалы и костры. И сейчас он хладнокровно рассчитывал — умертвить ли спящего, переписать ли письмо, оставив подлинник на месте, отравить ли человека медленным ядом.

Придя к решению, незнакомец надел на руки перчатки, осторожно взял ружье человека и, осмотрев его и проверив заряд, повернул к кедру. Крадучись, словно кошка, и стараясь не разбудить спящего, он добрался до дерева, достал письмо, быстро списал цифры и положил бумагу обратно. Лишь после этого, он вернулся к Алоеву.

Профессор спал в той же позе. От него пахло глицерином, по лбу катились капли пота. Так же бесшумно положив ружье на прежнее место, человек в серой кепке скрылся в лесном полумраке.

На алмазных копях стоял грохот и шум. Драгоценный камень прятался в твердом синем кимберлите. И человек сверлил его алмазными зубьями, рвал жидким кислородом, проникая в грудь земли все глубже и глубже. Стучали перфораторы, от взрывов стонала земля, дрожал лес, в страхе летели прочь стаи птиц. Из темных колодцев поднимались вагонетки, скрежещущие под тяжестью камня. После взрывов люди спускались вниз в колодцы, поперечник которых иногда достигал сотен метров. Из них наверх шли сотни тросов, словно волосы распущенной стальной косы. По ним, подчиняясь воли машиниста-лебедчика, то ползли вверх тяжелые вагонетки, таившие в себе алмазы, то пустыми падали вниз, чтобы там внизу, у экскаватора, проглотить порцию синего камня. В вертикальных колодцах было темно, журчала вода, жужжали насосы, лязгали стальные пасти машин. Наверху уже было жарко, изредка дул легкий ветер, принося запах пыли и сухого дыма.

18 июня в десятом часу утра моторист-лебедчик Дьяков увидел, как главный инженер копей Белов вдруг упал, взмахнув руками. Дьяков работал в просторном помещении на втором этаже лебедочной, близ обрыва колодца. Не бросая поста, лебедчик через открытое настежь окно наблюдал за инженером. При падении он, видимо, потерял сознание, так как недвижно лежал все в той же позе. «Солнечный удар», — решил Дьяков и крикнул проходившему мимо рабочему: