Питер О`Доннел - Недоступная девственница

— И он, стало быть, использует тебя, когда надо найти доступ к мужчине?

— Да. — Внезапно на нее нахлынул страх. Она рассказала Вилли так много, что оказалась по сути дела беззащитной. Если она расскажет ему, что именно делала по приказу Брунеля, то Гарвин с отвращением отвернется от нее. Ему не понять, что она всего-навсего орудие Голосов. Кроме того, он Враг. Она ни в коем случае не должна забывать об этом! Ни в коем случае!

— С тобой все в порядке, киса? — услышала она голос Вилли. — Ты что-то побледнела.

— Все в порядке. Просто об этом тяжело вспоминать. — Она судорожно сглотнула, тяжело вздохнула. — Я вступаю в контакты с разными мужчинами, выясняю, чего они желают. Как в случае с тобой… Но только сейчас все не так, как прежде, Вилли. Кроме того, когда я не занята, Брунель пользуется мною как хочет — или отдает Шансу… Мне не следовало бы тебе об этом рассказывать, но…

Вилли Гарвин задумался. Мысль о том, что этот холодный как тунец негодяй использует Лизино тело для удовлетворения своих механических вожделений, казалась чудовищной. Наконец он заговорил:

— Честно говоря, я не понимаю, что творится у тебя в голове. Ты ведь видишь, что Брунель — редкий негодяй и мошенник, так?

Все правильно. Враг должен произносить именно такие речи. Вилли Гарвин — Враг. Она обязана помнить об этом. С каждым разом ей это давалось все труднее и труднее. Но она не должна с ним спорить.

— Это лишь слова, Вилли, — отозвалась Лиза. — Мне совершенно все равно, кто он такой.

— Порви с ним. Сейчас же. Мы что-то обязательно придумаем.

— Не удерживай меня, Вилли. Пожалуйста. — В ее голосе зазвучали нотки отчаяния. — Я уезжаю завтра. Я не буду рвать с ним отношений. Кто знает, вдруг мне этого в глубине души как раз и не хочется. Ты многого не понимаешь.

— Объясни мне, и я постараюсь понять.

— Не могу. Это трудно выразить в словах. Все в голове, Вилли, все в моей голове. — Она подошла вплотную к своему главному секрету.

Какое-то время они лежали и молчали. Лиза чувствовала, что Вилли не сердится — его пальцы поглаживали ей плечо. Потом он сказал:

— Я тебя не удерживаю. Это твоя судьба, Лиза.

Она испытала прилив благодарности и расслабилась. Дело сделано. Осталось только произнести заключительные слова. Но для этого еще не настало время. Они должны быть произнесены в самый последний момент, когда не останется времени ни на какие расспросы.

— Когда ты уезжаешь, Лиза? — спросил Вилли.

— В семь утра.

— Я отвезу тебя в аэропорт.

— Нет, нет, Вилли. За мной заедет машина. Я заказала. Ты спи себе. Давай попрощаемся сейчас, а утром я встану и уйду.

— Деньги?

— У меня есть и немало. А багаж в Хитроу.

— Теперь уже мне спать расхотелось. Может, сделать тебе чаю или кофе?

— Нет, просто побудь рядом. Мы попрощаемся сейчас, и тогда не нужно будет делать это утром.

— Ладно, счастливого пути, Лиза. И удачи… Я был рад с тобой познакомиться.

— Мне было с тобой хорошо, Вилли. Ты не хочешь меня сейчас, на прощание?

— Если тебе этого хочется…

— Очень. У нас еще есть время. Я хочу, чтобы ты любил меня долго, долго…

Вилли повернулся к Лизе и стал ласкать ее лицо, шею, тело. Вилли не торопился. Он тихо нашептывал ей, как она хороша собой, как она его возбуждает. Его прикосновения доставляли си невероятное блаженство.

Лиза понимала, что еще есть время, достаточно времени, чтобы в ней постепенно разгорелся костер желания, чтобы он превратился во всепоглощающий пожар. Предвкушение наслаждения, того, что она и Вилли сделают друг с другом, было пронзительно до боли.

Лиза забыла все инструкции, наставления, сделалась собой, словно кукла, которая, благодаря колдовским чарам, на час-другой превратилась в живое существо. Она забыла Голоса, она забыла Брунеля. Она забыла весь мир.

В половине седьмого Вилли разбудил ее, нежно погладив по щеке.

— Пора вставать, киса. Ты говорила, что в семь приедет машина.

Лиза попыталась вернуться в ту чудесную иллюзию, в которой находилась до того, как забылась сном, но вдруг испугалась своей порочности. Она молилась, чтобы Голоса никогда не узнали, как она их предала… Вслух же она сказала:

— Спасибо, Вилли. Не вставай…

Надев халат, который он ей одолжил, Лиза пошла в ванную, чтобы принять душ. Вытираясь, одеваясь, приводя лицо в порядок, Лиза старалась не думать ни о чем, кроме того, чем в данный момент занималась. Укладывать чемодан не было необходимости. При ней была только сумочка и кое-какие туалетные принадлежности, которые купил для нее Вилли. Без пяти семь она была готова. Когда в окошко ванной она увидела машину, подъезжавшую к «Мельнице», то вернулась в спальню.