Питер О`Доннел - Недоступная девственница

— Но в Калимбе я все-таки оказалась полезной, верно?

— Ну да. Ты была просто великолепна. Но это все равно не укладывается у меня в голове. Меня сильно вывел из себя тот тип, когда стал лупить меня по животу, и я собирался сам с ним разобраться, но тут вмешалась ты. Это было очень любезно с твоей стороны, но все-таки ты женщина, и мужчина не может позволить женщине сражаться за него.

— Если это не такая необычная женщина, как я. Мы уже это обсуждали, Джайлз… Кстати, как же ты думал с ним разобраться?

— Ну, для начала я хотел прийти в себя после твоего пинка и выбить у него из руки пистолет.

Она подняла голову с подушки и пристально посмотрела на Пеннифезера, отчего их носы соприкоснулись.

— Прошу тебя, Джайлз, выслушай меня и отнесись к моим словам серьезно. Дай Бог, чтобы тебе не пришлось попадать в подобные ситуации, но только, если тебе еще раз не повезет, ни в коем случае и не пытайся выбивать у кого-то из руки нож или пистолет. Это все отлично смотрится в кино, потому что и человек с оружием, и тот, кто ему противостоит, — актеры и получают за это деньги. В жизни все не так. Рука очень маленькая, очень подвижная цель. Пока нога описывает дугу в четыре фута, рука может чуть сдвинуться в сторону. И не пытайся хватать своей рукой руку, в которой нож или пистолет. — Она потерлась кончиком носа о его нос и спросила: — Понятно?

— Хорошо, но что делаешь в таких случаях ты?

— Иногда просто поднимаю руки вверх, как ведено, и жду, не выдастся ли благоприятный момент потом.

— Но тогда ты повела себя иначе.

— Тогда мне удалось застать их врасплох. Я от рождения была ловкой и с годами сделалась еще ловчее. Но правило состоит в том, что, если хочешь вывести из игры противника, атакуй его, а не оружие.

— Ты так и поступила с серебристым. А как насчет коренастого?

— Я стукнула его вот сюда, — она коснулась рукой подбородка Джайлза. — А коленом сюда, — она надавила бедром на соответствующие части Пеннифезера. — Но ты не пытайся выкинуть ничего подобного, потому что здесь необходим расчет… Собственно, вообще тебе не следует в таких случаях ничего предпринимать. Ладно, хватит об этом. Ну что, хочешь отдохнуть или немножко поиграть?

— Честно говоря, и то и другое…

— Ну что ж, это возможно. На то имеются свои способы.

— Ты просто чудо, Модести, — отозвался Джайлз, касаясь пальцами ее щеки, отчего по телу Модести прокатилась волна удовольствия. Он не был искусным любовником, но странным образом доставлял ей целительное удовлетворение.

В десять утра позвонил Фрейзер.

— Они готовятся к осаде, — коротко сообщил он. — За домом следит мой агент из пустой квартиры напротив. Запасаются всем необходимым. Никто не покидает дома. Они решили, похоже, сидеть на своем чертовом сейфе, пока не вернется из Штатов сами знаете кто. А когда он откажется заключать с ними сделку, они позвонят в некое посольство и передадут их представителям товар.

— Ладно, Джек, спасибо, — сказала Модести.

— Заклинаю вас в последний раз, не высовывайтесь.

— Я буду держать вас в курсе.

Она положила трубку, вернулась к столу. Вилли читал утреннюю газету. Венг, распоряжавшийся хозяйством, принес еще кофе.

— Гренок не желаешь, Вилли?

— Нет, спасибо. Где Джайлз?

— Спит. Раньше полудня не встанет. Я велела ему не выходить без кого-то из нас, но, похоже, в ближайшие несколько дней им будет не до него. — Она рассказала ему о звонке Фрейзера и добавила: — Раз они решили окопаться, то значит, они мало на что способны. Я имею в виду, в смысле атаки.

Вилли кивнул и сказал:

— Если мы окажемся заняты, то за Джайлзом может присмотреть верный человек. Я не говорил тебе, что в Лондон приехал Джок Миллер?

«Малыш» Джок Миллер представлял собой маленький комок, сплошь состоявший из мускулов. Его рост не превышал пяти футов, а лицо все было в шрамах. У него остался только один глаз. Он появился на свет в Глазго сорок с чем-то лет назад. Четыре года он заведовал всеми транспортными проблемами Сети, преступной организации с базой в Танжере, которую основала и контролировала Модести.

Малыш Джок Миллер было большой молчун и отлично разбирался во всем, что имело отношение к механике. Он обожал все, что имело колеса, крылья и двигатель. В ходе одной из операций он остался без глаза, и теперь стараниями Модести у него были гараж в Глазго и пенсия. Сеть не бросала на произвол судьбы своих верных членов.

Модести помнила угрюмое выражение лица, с которым Малыш Джок выслушивал ее распоряжения, помнила сопение, которое свидетельствовало о том, что он предвидит разнообразные осложнения, но она также помнила, что он никогда ее не подводил. Однажды кто-то, вдохновленный фырканьем Джока, решил в его присутствии нахамить Модести. Джок Миллер тотчас же, не говоря худого слова, сломал наглецу нос.