Питер О`Доннел - Спасение Принцессы

Ни одна пуля так и не задела фонарик, который Принцесса поставила то ли на ящик, то ли на старинную колоду для рубки голов. Впрочем, это не имело значения, потому что я сразу же увидел то, что хотел: трое прятались за каменными столбами, четвертый перебегал от столба к столбу. Я выдернул чеку, отсчитал «раз, два, три» и швырнул гранату так, чтобы она упала сзади тех, кто прятался, а сам снова скрылся за выступом. Граната разорвалась с приятным моему слуху грохотом, и секунд десять по всему подвалу летали осколки, весело рикошетируя от каменных стен и потолка. Впрочем, интереснее всего то, что случилось потом.

Замок рухнул.

Я, наверное, единственный в мире человек, которому удалось взорвать целый замок одной гранатой. Ну, не весь замок, конечно, но, во всяком случае, внутреннюю часть первого этажа, а также кое-что над ним. Когда эхо от взрыва гранаты стало стихать, внутренности замка начали со скрежетом оседать. Тут-то я смекнул, что мы как раз находились в той части, которая, по словам Джанет, была непригодна для жилья. Вслед за скрипом и скрежетом раздался грохот — рухнула какая-то огромная балка, оставив бездомными миллионы древесных червей. Ну, а потом все стало падать, словно карточный домик.

Вокруг бушевала самая настоящая пыльная буря, и если бы не сырость, которая помогла как-то успокоить ее, мы наверняка задохнулись бы. Мое веселое настроение как ветром сдуло. Я порядком перепугался. После первого же обвала я вскочил и, завопив: «Принцесса!», вылетел из-за угла. Не спрашивайте, как я углядел ее — может, потому, что она ринулась к фонарику — лишний знак того, как она быстро соображает. Но когда я увидел, что она лежит, обхватив голову руками, я прыгнул и упал на нее.

Потом я выяснил, что она вовсе не ушиблась — по крайней мере до моего идиотского приземления. Я слышал, как она тяжело дышит и как бьется ее сердце, и это сильно подняло мне настроение. Я прикрывал ее, прислушиваясь к тому, как обрушиваются балки и падают камни. Замок разваливался медленно, но верно. Это длилось минуты две. Затем все стихло, и мы по-прежнему были живы.

Я услышал приглушенный голос Принцессы:

— Вилли-солнышко, не хочу тебя беспокоить, но фонарь впился мне в ребра.

Я скатился с нее, и с моей спины свалилось фунтов пять пыли.

— Ты прямо как Принцесса на горошине, — хмыкнул я. — Она чувствовала ее через двадцать матрасов и перин.

Она тоже усмехнулась и села. Пошарив вокруг себя, нашла меня, потрогала мое лицо и сказала:

— Но все равно, огромное спасибо.

Еще через мгновение щелкнул и загорелся фонарик.

Мы стали осматриваться. Да, тот, кто объявил восточное крыло непригодным для жилья, был прав лишь наполовину. Нужно было закрыть и проход между крыльями. Груда обломков вокруг нас не поражала своими размерами, но зато в средней части выросла настоящая гора из камней и кусков балок.

Похоже, на людей Роделя обрушилась крыша, что было приятно. Куда менее приятным было то, что мы, похоже, оказались замурованы в каменной гробнице. Принцесса выключила фонарик, и мы решили немного помолчать, пока глаза не привыкнут к темноте. Затем, минут через пять, она коснулась меня рукой и сказала:

— Посмотри вон туда, Вилли.

Я присмотрелся и увидел небольшую полоску света то ли от луны, то ли от звезд среди каменных обломков у поворота.

Примерно час у меня ушел на то, чтобы понять, что это такое. И все это время мы работали с камнями, которые фараон Хеопс с удовольствием взял бы для своей пирамиды. Приходилось осторожно двигать эти глыбы, а потом выжидать, не обрушится ли что-нибудь на наши головы. Разумеется, когда одна рука действует еле-еле, это не ускоряет процесс, но Принцесса отличается большой физической силой, причем уму непостижимо, где эта сила у нее хранится, потому как она никак не поражает мускулатурой.

Наконец мы убрали с пути балку, на которой громоздилась куча камней, а когда осела пыль, мы наконец увидели проход — извилистый путь среди руин, который вел на первый этаж. Ну, а свет, который мы увидели, возможно, попадал через незашторенное окно. Принцесса посмотрела на этот готовый в любой момент закрыться проход, потом сказала:

— Все равно лучше не будет. Пошли.

Мы не стали долго спорить, кому идти первому. Поскольку Принцесса гораздо легче меня, то, стало быть, имело смысл именно ей и рискнуть. Она только начала ползти, как вдруг голос неподалеку произнес: «Помогите».

Слово прозвучало негромко, но четко, остальное доделало эхо, отчего у меня прошел мороз по коже. Мы замерли на мгновение, потом Принцесса показала рукой туда, где восточное крыло соединялось с центральной частью.