Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент

Среди многочисленных зрителей, заполнивших скамьи амфитеатра, находилась странная пара: мрачный старик с большой белой бородой и красивая рыжая девушка, одетая очень просто.

Едва зажегся свет, как старик, торопливо вставая, прошептал своей спутнице:

— Я хочу выкурить сигарету.

Молодая женщина кивнула в знак согласия, и старик сейчас же ушел, а она, оставшись на месте, равнодушно смотрела на публику, в большинстве своем состоявшую из женщин. Официанты с деловым видом бегали между рядами зрителей, выполняя заказы; воздух был пропитан пряным запахом апельсиновых корок и горячего кофе.

Кино на улице Пуассоньер было местом, которое не посещалось светскими людьми, — и не потому, что оно находилось далеко от центра Парижа. Дело в том, что обычная тамошняя публика была далеко не изысканной.

Улица Пуассоньер проходит вдоль Северной железной дороги и связывает внешние бульвары с укреплениями. Вокруг нее идут сомнительные кварталы Де ля Вийетт и Ля Шапель, пользующиеся дурной славой, поэтому обычными посетителями «Синема-концерт модерн» были сутенеры и проститутки, населявшие этот район Парижа. Иной раз сюда боязливо заходили мелкие буржуа из окрестностей, скромные лавочники, но они старались занимать ложи или передние кресла, чтобы не смешиваться с подозрительным народом, обычно занимавшим места в партере и на балконе.

Жюв-Вагалам выбрал для свидания это странное место, не желая привлекать к себе внимание. Конечно, полицейский мог встретиться с Бобинеттой в одном из кабачков, которых немало в этих кварталах, но он предпочитал не возбуждать подозрений у Бобинетты, которая, оставшись с ним с глазу на глаз, могла бы по каким-нибудь признакам понять, что он не настоящий Вагалам. Для его целей лучше всего подходило место, где сама программа зрелища требовала постоянной темноты. Поэтому, как только зажегся свет, Жюв нашел предлог, чтобы выйти наружу и на время покинуть Бобинетту.

Отойдя на несколько шагов от входа в заведение и ожидая звонка, возвещающего конец антракта, Жюв потирал руки, довольный тем, как идет следствие, и какой оборот принимают события. Менее чем за час, пока они были вместе, Бобинетта почти полностью рассказала ему, чем она занималась эти восемь дней. Уверенная, что говорит со своим таинственным шефом, молодая женщина сообщила Жюву, что ее поездка к границе увенчалась успехом и что комбинация с капралом Винсоном была «сногсшибательна». В восхищении от успеха своего предприятия Бобинетта рассыпалась в похвалах этому капралу Винсону, все понимавшему с полуслова.

То, что говорила Бобинетта, было бы совершенно ясно настоящему Вагаламу, но для Жюва тут оставалось немало непонятного. Тем не менее, один факт был для него очевиден: капрал Винсон был одним из самых смелых предателей, самых больших прохвостов, каких только можно себе представить! Бобинетта сказала еще, что приближается момент, когда будет нанесен главный удар, ибо завтра Винсон будет в Париже. Жюву уже сообщили, что капрал Винсон, за которым следила контрразведка, постоянно получал увольнительные в гарнизоне Вердена, и утром первого декабря должен приехать в Париж. А сейчас был вечер 30 ноября.

Но инспектор не смог выяснить у молодой женщины, с какой целью приезжает капрал. Он не решался быть слишком настойчивым в своих расспросах, опасаясь задавать слишком наивные вопросы, которые возбудили бы подозрения у Бобинетты.

Трель звонка известила зрителей об окончании антракта. Жюв, ковыляя, горбясь, маленькими шажками медленно вернулся в зал и занял свое место рядом с Бобинеттой.

В течение нескольких минут мнимый старик и рыжая красавица проявляли, казалось, интерес к развертывающемуся перед их глазами кинематографическому зрелищу. Фильмы быстро сменяли друг друга, представляя то охоту на тюленей в северных морях, то комические сцены ограблений, в которых всегда насмехались над полицией. Однако Жюв снова принялся незаметно расспрашивать Бобинетту.

Молодая женщина была далеко не глупа. Но полицейский был мастером в искусстве заставлять говорить. Теперь он стал нарочно подвергать сомнению слова своей спутницы. И чем большим скептиком он представлялся, тем больший энтузиазм и уверенность в успехе важного дела проявляла Бобинетта; в конце концов лже-Вагалам добился от нее такого исключительно важного сведения:

— Ведь я вам говорю, недоверчивый старик, что капрал В. должен привезти с собой чертеж этой вещи.