Александр Петровский - Великий и Могучий

— А вы заметили, что «Русский мир» спасён не кем-нибудь, а всем известными в городе бандитами? — указал Павел.

— Тут нет ничего нового, — отмахнулся полковник. — Вспомните революцию и Гражданскую войну. Тогда Советская власть с кем только не заключала союзы. Бандит Мишка Япончик работал в одесской ЧК, бандит Лёня Пантелеев — в питерской, Махно и Котовский со своими бандами тоже активно привлекались к сотрудничеству. И это нормально. В критические моменты истории неважно, кто тебе оказывает помощь — хорошие дяди или плохие. Важна помощь как таковая. С бандитами можно будет разобраться позже, в более спокойные времена, что тогда и сделали сразу же, как только отпала нужда в этой сволочи. Так всегда было, уверен, что так всегда будет и дальше.

— Разве с Котовским разобрались? — усомнился Павел. — Он же, в отличие от остальных, как бы герой. В смысле, остался героем. Ну, в народной памяти.

— Конечно, разобрались, по-другому просто и быть-то не могло! Изучайте отечественную историю, Павел Дмитриевич, в ней можно найти очень много интересного. Например, того же Григория Ивановича Котовского в двадцать пятом году пристрелил, якобы случайно, некий весьма сомнительный тип по имени Мейер Зайдер. Его потом тоже убрали, а как же иначе? А что там осталось в народной памяти, на это, поверьте, серьёзным людям абсолютно наплевать.

— М-да… Спасибо за интересную лекцию, полковник, и… за всё остальное тоже. Без вас мы бы не смогли уладить дела с этим Роговым. До свидания! — Павел, прощаясь, протянул руку.

Его рука так и повисла в воздухе.

— Извините, Павел Дмитриевич, но руки я вам не подам. Ваша смерть противоречила интересам России, и поэтому вы живы. Но никаких добрых чувств у меня к вам нет. Я бы рад забыть ту нашу, весьма для меня неудачную, встречу, но перед каждым дождём переломанные тогда рёбра ноют, и я вынужденно вспоминаю досадный инцидент двадцатилетней давности. Так что, сами понимаете, никто не забыт и ничто не забыто.

— Вы же только что говорили об истории! А ведь Русь гибнет, когда русские ставят свои личные обиды и разногласия превыше всего, в том числе и интересов державы! Например, пришли татары, а мы из-за раздробленности не смогли выставить единую сильную армию. Вот они нас и поработили на триста лет.

— Вы уверены, Павел Дмитриевич, что всё именно так и было?

— Такова официальная версия. А насколько она близка к истине, может знать только ваша контора.

— Убедительно излагаете, — признал полковник Спицын и, невольно скривившись, пожал протянутую руку.

Сопровождаемый двумя своими оперативниками, которые совсем недавно не очень убедительно изображали пьяниц, полковник выглянул из подъезда и первым делом осмотрелся вокруг. Уже стемнело, но двор был отлично освещён фонарями. Никакой опасности не наблюдалось, более того, спецназовцы, давно разобравшиеся со своими коллегами из милиции, просигналили начальнику, что всё в порядке. Но чутьё, выработанное многолетним профессиональным опытом, подсказывало: что-то не так! То ли свет фонарей порождал неправильные тени, то ли какой-то неопределимый сознанием звук достиг ушей полковника, но он был уверен: подготовлена засада, причём именно на него.

Спицын с быстротой молнии метнулся обратно в подъезд, втолкнув туда же двоих сопровождающих. Те тоже приступили к службе не вчера, и хотя сами ничего опасного не заметили, действовали слаженно и осмысленно. Один из них мгновенно закрыл дверь подъезда, второй уже почти выхватил оружие, в то время как Спицын достал не пистолет, а телефон, чтобы вызвать подкрепление. В случае, если полковник ошибся, он бы выставил себя мнительным идиотом, но это его совсем не волновало.

Однако он не ошибся, да и всё равно сделать ничего не успел. На лестнице в ряд стояли трое, видимо, до этого они скрывались в одной из квартир первого этажа. Двое из них держали готовые к стрельбе автоматы, третий, выглядевший постарше них, оружия не имел и явно лично стрелять не собирался.

— Не дёргайтесь, ребята, и всё будет намного проще, причём для всех здесь присутствующих, — попросил он. — Я — майор Егоров, куратор филиала НИИ русского языка, сами понимаете из какой конторы. Удостоверение показать?

— Не нужно, — отказался Спицын. — Я совсем недавно изучал ваше личное дело, и фотографию в том числе.

— Вот и чудесно. Напоминаю, что боевая подготовка нашего спецназа не включает в себя захват пленных, потому при любом подозрительном движении мои парни будут стрелять, причём не в воздух и не в конечности.