Олег Уланов - Операция Золотой Будда. Книга третья

— Я не понял, кто-то чай обещал, — бесцеремонно вмешался в разговор Умелова и Рыжова Сергей.

Но Рыжов не успел продемонстрировать свое гостеприимство, потому что рация, стоявшая на столе, «ожила» трескучим голосом:

— Орленок, я Ракита. Как слышно?

— Слышим тебя, Ракита, — сразу же ответил Рыжов в эбонитовый микрофон рации.

— Туристы поднялись на башню. Рассматривают картинки. Как слышно?

— Понял тебя, Ракита. Продолжай наблюдение. Связь каждый час.

— Вас понял.

Рация затихла. Рыжов положил на нее микрофон и, посмотрев на Умелова, пояснил:

— Все. Американцы поднялись из галереи. Образцы у них в руках. Сейчас начнется последний акт спектакля. Как только дождемся сигнала от нашего корабля береговой охраны, что шхуна забрала американцев с острова и вышла в нейтральные воды, будем сворачиваться.

Олег вдруг вспомнил о Мэри.

— А о моих ничего не слышно? — тихо спросил он у подполковника, изменившись в лице.

— Все нормально. Они уже пятый день как в Москве. Наслаждаются столичной жизнью.

Умелов облегченно выдохнул.

Александр Гольц опустился на колени и извлек из сумки, прикрепленной к поясному ремню гидрокостюма, четыре увесистых слитка.

— Там порядка ста пятидесяти ящиков. Я смог вскрыть только четыре, — обратился он к своим коллегам и выложил на камни свою добычу.

— Пока выковыривал слиток из первого ящика, мне показалось, что он слишком мягкий для золота, — продолжил Гольц.

Джек стоял сбоку и фиксировал все происходящее на видеокамеру. Рэй присел на корточки рядом с Александром и поднял один из слитков.

Гольц достал из ножен боевой нож «морских котиков» и, взяв у Рэя слиток, острым концом с силой провел по его поверхности. Тонкая позолота сразу же отскочила, обнажив серое свинцовое чрево слитка.

— Фак ю! — громко выругался Гольц. — Это свинец!

Забрав из рук Гольца нож, Рэй поднял следующий слиток.

— Надо проверить другой.

Но результат оказался таким же.

— Не трать время. Остальные — такие же муляжи. Япошки обманули всех. Тут нет золота, — зло процедил Гольц и убрал нож обратно в ножны.

Джек, снимавший весь процесс на видеокамеру, выключил «запись» и, подойдя к Гольцу, приказал:

— Звони капитану шхуны. Пусть подходит в бухту. Мы уходим с острова. Образцы забираем с собой.

Гольц устало расстегнул клапан своего рюкзака и, вытащив телефон, набрал номер капитана шхуны.

— Мы закончили. Ждем вас в бухте.

Выслушав ответ, он отключил вызов и передал своим напарникам полученную информацию.

— Они будут в бухте через четыре часа.

Никогда в жизни Олег так не стремился домой, как в этот раз. Весь путь от Курил до Камчатки, а потом от Петропавловска-Камчатского до Москвы он только и думал о своей встрече с Мэри.

Когда он, наконец, ворвался в свою квартиру, то прямо с порога крепко обхватил свою жену за талию. Мэри тоже прижалась к нему. Почти час он не выпускал ее из своих объятий, гладя по волосам и целуя ее губы.

Отец Мэри — Иван Андреевич Корн — дипломатично удалился из квартиры, оставив наедине дочь и зятя. Ни Олег, ни Мэри этого даже не заметили…

Только под вечер, немного устав от ласк, Олег вышел на кухню, чтобы сварить кофе. Разлив по чашкам ароматный напиток себе и жене, он уже было хотел отнести его в комнату, как на пороге кухни появилась Мэри в наброшенной на голое тело рубашке Умелова. В руках у нее было старое фото ее двоюродного дедушки Куроки Такэо.

— Помнишь, ты хотел посмотреть письмо моего японского родственника? — с этими словами Мэри протянула Олегу рамку с фотографией. — Оно под снимком.

Умелов поставил чашки на стол и взял рамку в руки. Повернув ее тыльной стороной к свету, он понял, что нужно было убрать деревянные фиксаторы, чтобы открыть заднюю бамбуковую пластину, удерживающую фото в рамке. Олег достал свой швейцарский нож, в котором были маленькие плоскогубцы, и легко вытащил шесть деревянных щепок. Далее он извлек из-под рамки три тонких листа, потемневших от времени. Аккуратно развернув их, Олег увидел, что вся поверхность бумаги была испещрена мелкими иероглифами.

— Надо завтра же сделать перевод.

Мэри подошла к Олегу и поцеловала его в мочку уха.

— Надеюсь, это тебе поможет, — прошептала она.

Утром, оставив Мэри нежиться в постели, Умелов быстро собрался и выскочил из квартиры. Иван Андреевич, спавший на кухне на раскладном диване, даже не проснулся — настолько сильно он вчера вымотался, гуляя по Москве.