Олег Уланов: Операция "Золотой Будда". Книга третья

Прокручивая в голове все эти мысли, Иван Андреевич уже хотел было начать приносить свои извинения, как его взгляд упал на листы с изображением пластин. Не спрашивая разрешения, он поднял со столешницы один из снимков и принялся внимательно его разглядывать.

— Откуда это у вас? — взволнованно произнес Корн.

Умелов обернулся.

— Из архива. Эти пластины входили в перечень тех ценностей, которые были извлечены на Онекотане.

— Этого не может быть! — с волнением проговорил Иван Андреевич и поднял со стола остальные листы.

— Что вы имеете в виду? — переспросил Умелов, глядя на странную реакцию своего тестя.

— Это невероятно! — продолжал удивляться тот, явно не услышав вопроса своего зятя.

— Иван Андреевич! Черт возьми! Вы можете мне толком объяснить, что вы имеете в виду?

Глаза Корна заблестели.

— Олег, — выдохнул он, — вы слышали что-нибудь о сантиях?

— О чем? — не понял Умелов.

— О сантиях. Это золотые пластины, на которых написаны Веды.

Умелов отставил в сторону турку с кофе и взял из рук тестя один из листков.

— Вы думаете, что это действительно сантии?

— Я просто уверен, — продолжил Иван Андреевич, посмотрев на Умелова, — Олег, я уже много лет изучаю материалы, относящиеся к ведической культуре. Сейчас многие стали обращаться к этой теме, особенно после того, как были опубликованы тексты с дощечек Изенбека. Есть очень много письменных источников, в которых упоминаются сантии. Но самих их никто не видел, за исключением тех пластин, которые историки называют «сантии даков».

В Умелове начал просыпаться журналистский зуд.

— А что это за сантии даков?

Иван Андреевич увлеченно продолжал:

— Эти пластины нашли в Румынии в конце девятнадцатого века на месте древнего ведического капища. Король Румынии Карл Первый решил переплавить найденные пластины в монеты. К счастью, он оставил несколько золотых пластин, а с тех пластин, которые решено было переплавить, он распорядился сделать свинцовые копии. И сегодня эти румынские пластины — единственное подтверждение, что сантии существуют. Правда, самим пластинам, найденным в Румынии, всего три тысячи лет. А по письменным ведическим источникам, где-то должны быть спрятаны сантии, которым сорок тысяч лет!

Умелов еще раз взглянул на черно-белые ксерокопии.

— Вы хотите сказать, что это именно они и есть?

— Я просто уверен! — воодушевленно потряс бумагами Иван Андреевич. — Вы даже не представляете, что бы случилось, если бы эти пластины были представлены научному сообществу! Ведь вся мировая история могла бы перевернуться с ног на голову. Я уж не говорю о религиях.

Умелов лихорадочно потер свои ладони.

— Я знаю ниточку, которая приведет нас к этим пластинам, и мы… — Олег не успел закончить свою фразу, поскольку на пороге кухни появилась Мэри. Было видно, что она только что зашла с улицы.

— О чем спорите?

— Да вот решаем, с чего начать новое расследование, — улыбнулся ей Олег, — ты не представляешь, что мы держали в своих руках. И сейчас я знаю, с чего нужно начать наши поиски.

Мэри с улыбкой понаблюдала за яркой жестикуляцией мужа, потом тихо подошла к нему и, прильнув к его груди, посмотрела ему в глаза. Олег немного смутился от этого взгляда.

— Ты чего?

— У нас будет маленький, — тихо произнесла Мэри.

Умелов хорошо расслышал ее слова, но тем не менее ему захотелось услышать это еще раз.

— Что?! — с волнением переспросил он.

— У нас будет ребенок.

Олег недоверчиво посмотрел на Мэри.

— Но ведь прошли всего одни сутки, — растерянно проговорил он, имея в виду их вчерашнюю близость.

— Какие сутки? — улыбнулась Мэри. — Беременности уже больше четырех месяцев.

Иван Андреевич, улыбнувшись, подошел к дочери и поцеловал ее в щеку.

— Поздравляю.

Затем он лукаво посмотрел на Умелова и с улыбкой произнес:

— Значит, новое журналистское расследование отменяется?

Олег стоял и не верил в то, что сейчас происходило с ним. Новое ощущение близости отцовства дарило ему такие переживания, которых он никогда не испытывал раньше. Его душа ликовала!

Кинув беглый взгляд на стол, где лежали фотографии сантий, он подумал:

«Пусть эти пластины ищет кто-нибудь другой. А на мой век приключений уже хватит… Во всяком случае не сегодня».