Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину

Из предшествующих встреч тот знал, что Динь вернулся из Франции, имеет звание доктора наук и подыскивает работу. Позже он стал рассказывать о себе. Он представился как Шань, невропатолог, вернувшийся из Англии. Узнав, что мир восстановлен и страна обрела независимость, он решил вернуться, по теперь жалеет, что вернулся в Южный Вьетнам. «Лучше было бы вернуться в Северный Вьетнам, ибо подлинная независимость там. А здесь, на Юге, независимость ложная. Французы ушли, их сменили американцы. Я допустил ошибку, вернувшись на Юг», — как-то сказал он.

Он говорил Диню о своём патриотизме и желании действовать, чтобы способствовать общей борьбе нации. Обычно, приглушая голос, он начинал расхваливать некоторых представителей интеллигенции за их мужественную борьбу в рядах движения за мир и воссоединение, действующего в Сайгоне — Шолоне, таких, как адвокат Нгуен Хыу Тхо, профессор Фам Хюи Тхонг и другие. Он говорил: «Если бы я вернулся раньше, то тоже вошёл бы в это движение. Интеллигенты должны быть патриотами, встающими на сторону справедливости. Я считаю, что во Вьетнаме есть единственный вождь— это Хо Ши Мин».

Первое время Динь молчал. Позднее он, хотя и не говорил ничего, стал внимательно слушать собеседника и кивать головой в знак сочувствия, и тот становился всё более разговорчивым и откровенным.

За отсутствием свободного столика Динь направился к столику Шаня. К ним подошла официантка, улыбнулась, слегка наклонила голову.

— Чашечку чёрного кофе, — сказал Динь. — Только, пожалуйста, покрепче.

Официантка ушла. Динь и Шань обменялись любезными вопросами о здоровье и работе. Оба рассмеялись, узнав, что никто из них до сих пор не нашёл себе работу по душе.

— Это потому, — сказал сквозь смех Шань, — что нам не нужна просто работа, чтобы зарабатывать как можно больше денег или иметь имя. Если бы мы хотели только этого, то я остался бы в Англии, а ты вернулся бы во Францию, правда? Нам же нужно нечто большее.

За соседним столиком сидела разношёрстная мужская компания: кто при галстуке, в отутюженных брюках и в начищенных до блеска туфлях, а кто в рубашке с короткими рукавами навыпуск и в сандалиях. Одни беспрерывно курили сигареты, другие потягивали трубку. Столик был заставлен кофейными чашечками вперемежку с чайными. По разговору мужчин Динь определил, что это журналисты и работники редакций ряда крупных сайгонских газет. Ему нравилось слушать разговоры журналистов. Чего только они не знали, и никто не держал язык за зубами, к тому же все они ни с кем не считались. То, о чём они знали, но не могли писать на страницах газет, разглашалось ими на таких вот встречах в чайных или барах. Слушая Шаня, Фан Тхук Динь в то же время прислушивался к разговору за соседним столиком.

— А первая дама поехала в Токио и в пух и прах разнесла там посла Нгуен Нгок Тхо, — сказал один из них.

— Ну а тот что же?

— Да что там Тхо! Когда старушка ругается, то и президент в своём дворце не осмеливается поднять голову.

— Тхо ведь выдвинули после убийства Ба Кута, ты слышал?

— Разве? Ну-ка расскажи, расскажи эту историю.

— А ты что, не знаешь? Дело было так. После того как Дьем и Ню оттеснили войска Бинь Суен, они поручили Тхо миссию признать Ба Кута к капитуляции. Тхо вошёл в контакт с Хюинь Ким Хоаном, дядей Ба Кута. Тот по совету Тхо стал уговаривать Ба Кута вернуться на сторону правительства и передал ему выданный Дьемом пропуск. Взяв пропуск, Ба Кут направился в условленное место, но тут же был схвачен. Его взяли под предлогом, что он пришёл уже после прекращения огня. И его дядя Хюинь Ким Хоан пропал без вести. А военный трибунал в Кантхо с ходу приговорил Ба Кута к смертной казни, и приговор был немедленно приведён в исполнение. Что касается Тхо, то он был назначен послом.

— Вот это да… Ну и ловок же!

— Тс-с… Это табу. На всякую глотку найдётся и затычка.

— Что, разве кроме цензуры печати у нас закрывают ещё и рот?

— Цензурой печати занимается управление информации, а контролем за ртами — жандармерия и полиция. И не только за ртами, но и за твоими мыслями, парень!

— Молчание масс — это нехорошее дело.

— Ха-ха-ха!

— А многим пришлось ещё хуже, чем Ба Куту. Давай-ка прикинем. Возьмём Чинь Минь Тхе, например. Он, видимо, думал, что если вернётся, то станет генералом в национальной армии, будет иметь дворец, машины и несколько миллионов долларов премиальных. Разве кто ожидал, что он получит пулю в спину и подохнет. А сколько денег получил от Дьема генерал каодайистов Нгуен Тхань Фыонг! Лично у него было три миллиона шестьсот тысяч долларов, но считай того, что он пасся за счёт американских субсидии, выделяемых для солдат каодайистов. Кроме того, он создал партию национального возрождения в поддержку Дьема. Кто думал, что Дьем через какой-нибудь год усядется на трон, смешает Фыонга с грязью, а Ню конфискует у него всё имущество и заберёт все деньги, полученные тем в своё время от Дьема!