Данг Тхань - Икс-30 рвёт паутину

Фан Тхук Динь сразу же ухватился за эти слова Хонг Нята.

— Если вы занемогли, то отдохните. Можно даже в курортных условиях. Подумайте там обо всём. Мы готовы пойти на то, чтобы направить вас в дом отдыха на непродолжительное время. Вы сможете убедиться там в справедливости нашего государства.

— У меня есть необходимость лечь в больницу, — сказал Хонг Нят, болезненно наклонив голову.

Вечером того же дня Хонг Нята перевели в больницу. Когда Фан Тхук Динь докладывал своему шефу о допросе и упомянул, что Нят просится в больницу, Кан глубокомысленно спросил:

— Что это — настораживающий или успокаивающий признак?

— Ваше превосходительство, я сегодня заметил, что этот парень, когда я изложил ему наши условия и сильно пригрозил смертью, не стал больше упрямиться и спорить. Он принуждал себя упорствовать. Но не думаю, чтобы он сразу сломался, поскольку счастливая и обеспеченная жизнь почти не интересует его и он не боится смерти. Полагаю, что этот признак должен беспокоить нас.

Нго Динь Кан свернул кусочек бетеля и сунул в рот. Громко чавкая, он сказал:

— Ну если так, то мы должны постоянно давить на него. Надо, чтобы он почувствовал в больнице всю полноту нашей гуманности. Передайте директору больницы от моего имени, чтобы к нему отнеслись со всей заботой и вниманием.

— А как наше превосходительство распорядится насчёт караульных? — спросил Фан Тхук Динь с беспокойством. — Может, лучше пригласить врача, чтобы он лечил заключённого прямо в тюрьме?

— Ни в коем случае, — возразил Нго Динь Кан. — Где же тогда будет справедливость нашего государства? Хорошо, что вы беспокоитесь об этом, но мы располагаем другими средствами…

По приказу Нго Динь Кана директор центральной больницы поместил Хонг Нята в отдельную палату с ванной и туалетом. Палата была расположена на одном из верхних этажей. В палате — Нят подумал, что это было сделано специально, — стояла кровать с пружинным матрацем, подушкой в белоснежной наволочке, покрытая простынёй. На прикроватной тумбочке ваза с розами; на нижней полочке — стопка книг, развлекательных и антикоммунистических. Посреди палаты низенький столик и два мягких кресла для приёма гостей. На столе несколько иллюстрированных изданий и ежедневных газет. В шкафчике в углу комнаты была всякая мелочь. Короче говоря, в этой палате не было ничего больничного, комфорт располагал к отдыху и безмятежному времяпрепровождению. Хонг Нят взял со стола несколько журналов. Это были красочные издания на английском и французском языках, с фотографиями бесстыдно обнажённых женщин, призванными возбудить звериные чувства и низменную похоть: «Плейбой», «Вивр дабор»… Нят положил их на прежнее место. Потом прочёл заглавия книг, лежавших на тумбочке: «Десять лет ненависти», «Я умею только любить», «Её браслет», а также перевод книги одного зарубежного ренегата, напечатанный американским информационным агентством под заглавием «Я выбрал свободу». Хонг Нят усмехнулся и положил книжки обратно. «Грубая дешёвка, — подумал он, — глупый заход, плод тупого мозга».

Нят открыл дверь палаты и выглянул. Он увидел мужчину в штатской одежде — рубашка выпущена поверх брюк, на глазах чёрные очки. Он сидел, скрестив руки на груди, как раз напротив палаты Нята; увидев выглядывающего Хонг Нята, он сделал ему знак закрыть дверь. Нят подошёл к окну и посмотрел вниз. Гладкая стена — ни пожарной лестницы, ни трубы, ни провода от антенны. «Ну, вот тебе и современная тюремная камера, — подумал Нят. — Раз уж им угодно, полежу тут несколько дней, отдохну. Ещё один шаг в борьбе». Он лёг на белоснежную кровать.

Вскоре послышался осторожный стук в дверь. Не поднимаясь, Нят крикнул:

— Войдите!

Дверь медленно открылась, и Хонг Нят поспешил, принять вертикальное положение: в комнату вошла девушка, одетая в бело-голубую форму. Она несла поднос со стаканом оранжада с содой и пачкой сигарет «Бостон». Нят прикинул, что ей, должно быть, года двадцать четыре. У неё пышная грудь, короткая стрижка, круглые глаза, рот тоже круглый, с толстыми губами. Бело-голубая форма на ней такая топкая и короткая, что можно без труда разглядеть: под ней только маленькие трусики. Палата наполнилась терпким и влекущим запахом духов.

— Добрый день, господин! — сказала она, улыбаясь.

— Извините. Здравствуйте, девушка, — смутился Хонг Нят.

Девушка поставила поднос на стол и представилась:

— Меня зовут Бить Лан. Я медсестра. Директор поручил мне заботиться о вас, чтоб вы провели время так, как пожелаете. Попробуйте оранжаду.