– Значит, она ещё и азартный игрок?
По моему позвоночнику, несмотря на духоту, пополз холодок. Связываться со столь выдающимися личностями мне ещё не приходилось. Андрей уверен, что я справлюсь, иначе не привлёк бы к этому разговору. Вернее, был уверен, пока не выслушал рассказ Брайнина. Того ли мнения шеф придерживается теперь? Может, Илья специально интригует, запугивает, чтобы мы не потеряли интерес к делу? Нет, шеф продолжает мне верить. Я чувствую это, и мне становится легче.
– Да, она объездила все московские казино. Как только открылось первое, в гостинице «Ленинградская», сразу же посетила его. Сперва пошла с друзьями – ведь не каждая жена решится сопровождать мужа в злачное место. Брала напрокат платья у подружек – две из них работали в ночных клубах. Со временем Дина сама стала делать ставки и поняла, что без рулетки ей жизни нет. Фарт шёл не только сначала, но и после. И в рулетку, и в блэк-джек, и в покер она играет с упоением.
– С мужем Дина давно рассталась? Официально они в разводе? – Я старалась не демонстрировать клиенту своё смятение.
– Да. Оформили через год после того, как разошлись фактически, – летом девяносто третьего. В нашей семье иллюзий на сей счёт никогда не строили. Сашка получил московскую прописку; Динка дала ребёнку имя и покрасовалась перед подружками. Потом Агапов другую бабу нашёл, и Дина к тому времени с кем-то из «братков» жила. Развод имел значение для Агапова, потому что его новая пассия требовала бракосочетания и венчания. Тогда они ждали ребёнка, но случился выкидыш. Только в прошлом году Елена забеременела снова.
– Они наглухо порвали? Не встречались, не перезванивались хотя бы ради сына? – Озирский смотрел на Брайнина так, словно прицеливался в него.
– Понятия не имею! С Диной не успел поговорить на эту тему. Вроде бы претензий друг к другу у них не было.
– А где Агапов работает? – поинтересовался Озирский.
Я откровенно не понимала, чем это дело так увлекло шефа. Проститутка, наркоманка, и раньше пробовавшая морфин. Неуравновешенная, амбициозная особа. Вполне могла избавиться от надоевшего ребёнка. Семья, конечно, хочет Дину выручить, но почему Андрей-то пошёл на поводу у Брайнина? Дело простое, как кирпич. Больной ребёнок отнимал много времени, а мамаше оно требовалось для другого. Вот и прикончила бедняжку. Сидит она поделом, тут не поспоришь. Неужели Андрей этого не понимает, если и ежу всё ясно?
– Он – майор милиции. Работает в Южнопортовом отделе. Точнее, работал, – поправился Илья и отвернулся, нахмурившись.
Я почему-то испугалась.
– А сейчас где? – Озирский оторвал ручку от бумаги.
– Сейчас он лежит на Люблинском кладбище. Был убит в своей квартире. Его беременная жена, увидев тело в луже крови, скончалась от сердечного приступа. Допросить её не успели. Она вернулась с дачи и застала в квартире весь этот ужас. Произошло это в начале июня. Не знаю, как вам помочь, когда сам себе мозги свернул. В Порту тусуются одни «брателлы», и много что могут с ментом не поделить. Вам, наверное, легче выяснить, кто сейчас держит Порт. Несмотря на то, что Сашка и Дина разошлись, я решил проводить зятя в последний путь. На поминках и узнал, как было дело…
– Дина знает, что Саша погиб? Вы сообщили ей о случившемся? Или, наоборот, от неё узнали? – Мне опять стало интересно слушать клиента.
– Лично я узнал от Галины. Дине не сообщал. В тот день, когда хоронили Агапова и его жену Елену, Дина находилась в «Склифе». Галине позвонил кто-то из общих знакомых. Я не интересовался, кто именно.
– На тюремных свиданиях этот вопрос не поднимался? – гнул своё Андрей, почему-то решивший, что кончина Агапова имеет отношение к убийству их с Диной сына.
– Нет. При контролёре говорить о сокровенном не хочется. Да и Дине, думаю, на своего бывшего давно наплевать. Вышла за него, чтобы грех прикрыть. В районном ЗАГСе расписались, а обвенчались через два года. Но ничего не помогло. Расстались они легко, мирно.
– И как был убит Агапов? – подался вперёд Озирский.
– Удар тупым тяжёлым предметом по голове. После ему ещё и горло перерезали. На полу, рядом с телом, лежал разбитый цветочный горшок. Вероятно, им и ударили. Потом, не удовлетворившись результатом, разбили Сашке череп скульптурой, стоявшей в комнате. Елена ведь художницей была, к тому же занималась лепкой. И нож обнаружили – швейцарский, со специальной заточкой, принадлежавший Агапову. «Викторинокс», армейский; в нём много предметов. Мне Сашка такой же подарил. Выходит, сразу три человека погибли – Елена-то на девятом месяце ходила.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу