Инна Тронина - Операция «Купюра»

– Тебе не всё равно? – Грачёва теперь раздражала любая заминка.

Сестра скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок.

– Ты же клялся, что будешь завтра на моём выступлении! Или опять окажется, что у тебя дела?

Всеволод щёлкнул одним замком, потом другим:

– Не клялся, а обещал, – ворчливо поправил он. – Я не клянусь, когда речь идёт о разной ерунде. А раз обещал – выполню, коли буду жив и здоров. В чём, впрочем, сильно сомневаюсь…

Не дослушав Дашкиной гневной тирады, он выбежал на лестницу и скатился вниз, к машине. Итак, несколько дел уже сделано. Милорадов в курсе, план его одобрен, насчёт привлечения Горбовского и его ребят у них мнение общее.

Теперь вот Селедкова – кто она, что из себя представляет? Просто шлюха или преступница? Это имеет большое значение, как и то, сидела она или ещё нет. По виду, ей лет двадцать пять. Она – блондинка со стандартной фигурой, правда, изумительно красивая. Вспоминались почему-то светлые глаза с поволокой и тонкие длинные чёрные брови. Приятная, конечно, мордашка, но такими часто бывают мошенницы и воровки на доверие. Так что раскисать ещё рано.

На улице уже совсем стемнело, и на Кировском засветились окна домов, налились белым шары фонарей. Очередь у сберкассы ничуть не уменьшилась – даже, скорее, наоборот, вытянулась далеко в сторону улицы Скороходова. Другой «хвост», чуть поменьше по размерам, волновался около молочного магазина – там давали сладкий творог. Вспомнив, что Валентина Сергеевна ещё не возвращалась с Невского, где её, конечно, затолкали и заругали, Грачёв почувствовал всегдашнюю неловкость, но сделать ничего не мог. У него не было ни одной свободной минуты, чтобы хоть чем-то сейчас помочь семье.

Всеволод перебежал через узкую улочку Братьев Васильевых, подошёл к своей машине. Он открыл дверцу, достал зеркало и «дворники», заботливо расправил медвежью шкуру на водительском сидении. Отец незадолго до гибели где-то достал её, и даже не говорил, сколько отдал за неё. Настоящий белый медведь, не шуточки, и потому мама Лара всё время боится, что взломают дверцу машины, а шкуру украдут. Но, похоже, её принимают на искусную подделку и особенно не интересуются.

Всеволод включил фары и стал, оглядываясь через плечо, задним ходом выруливать на Кировский. Тот район, где проживала Селедкова, он знал весьма приблизительно. И потому собирался сначала доехать собственно до проспекта Славы. А там уже или спросить местных, или разобраться самому. Судя по всему, это уже «спальный» район, где все дома типовые, и люди каким-то чудом находят среди них свой собственный. Всеволод с двумя жёнами жил в таких районах, но привыкнуть не сумел. Он уже был избалован неповторимой архитектурной центра, и потому в крошечных клетушках блочных строений чувствовал невыразимую тоску.

Радио Всеволод включать не стал, потому что знал – ничего толкового не услышит. Он ткнул пальцем в клавишу магнитофона, попал на кассету Мирей Матье, которую оставил здесь неделю назад. Съезжая с Кировского моста, он торопливо закурил «Монте-Карло» и ещё раз подумал, что пистолет нужно подальшне прятать – не так от мамы Лары, как от сестрицы Дашки. Та, в отличие от своей матери, обожает рыться в чужих вещах, особенно если ей это запретить. Но Грачёв привык так жить – ещё в Сочи, на родине, он повадился всё прятать от родной матери, которая, не моргнув глазом, обшаривала карманы у мужа и у сына.

Грачёву приятно было жить среди культурных, образованных людей, и он изо всех сил стремился стать таким же. Непонятно только было, откуда взялась в его душе эта тяга к прекрасному, Родился и вырос он в обычной хате, где на задах кудахтали куры и гоготали гуси, а рядом хрюкал поросёнок, и копошились в клетках кролики. Мать и сестра целыми днями то хлопотали по хозяйству, то стояли за прилавком на рынке, то тараторили с соседками на лавочке, перемывая кости каждому, кто проходил мимо.

Что касается младшего сына, то Надежда Никодимовна Грачёва относилась к нему сложно. В раннем детстве она просто обожала своего угрюмого младенца, но потом пришла к выводу, что в голове у него не всё в порядке. На базар его не загонишь, по дому работает с неохотой, хоть руки из плеч растут. Ладно бы только в детстве бредил детективами, а то ведь и потом решил идти по опасной дорожке. Где бы получить прибыльную специальность, семье помогать, а потом выгодно жениться, он захотел работать в уголовном розыске, как отец. Не для того она сына рожала и растила, чтобы он погиб за непонюшку табаку! Но ведь перед глазами пример сумасшедшего папаши, который, хоть и поседел наполовину, так и не стал взрослым.