Йорн Хорст - Закрыто на зиму

Он подошел к ней и хотел поцеловать. Она подставила щеку и обхватила его руками так, что вместо поцелуя получилось объятие.

– Я тебе позвоню, – сказал он, когда она разжала руки.

– Отлично, – ответила она.

Потом он сел в машину, захлопнул за собой дверцу и сдал задним ходом, чтобы вырулить на узкую подъездную дорожку.

Лине осталась стоять и смотреть на машину Томми. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, потерявшей силы. Уверенность, которой она так гордилась несколько дней назад, исчезла. Теперь она была просто в смятении. И одинокой. Снова.

Ресторан находился возле парка, деревья были укрыты желтой осенней листвой. Вистинг послушал совета литовского коллеги и заказал картофельный пудинг.

Пока они ждали, им подали квас. Напиток напомнил сладкое легкое пиво, которое мать Вистинга варила к Рождеству, но только меньше ему понравился.

– Осталось поговорить с матерью Дариуса Платера, – сказал Антони Микулскис. – Может быть, у нее есть сведения о том, где находится наша троица.

– У нас есть одна проблема практического характера, – сообщил Вистинг. – Мы не до конца уверены в том, что наш покойник – Дариус Платер. Наше опознание основано на отпечатках пальцев, которые были сняты во время его ареста в Норвегии в прошлом году. В тот раз он предъявил свой паспорт, но мы не можем гарантировать, что он не был фальшивым. Мы не можем связываться с его семьей прежде, чем будем совершенно уверены.

– А когда вы будете уверены?

Мартин Алберг ответил:

– Он ведь зарегистрирован в литовской базе отпечатков пальцев. Интерпол сейчас работает с отпечатками в обеих странах. Бюрократический хоровод, разумеется, но, думаю, ответ мы получим сегодня или завтра.

– Когда придут ответы, у нас появится официальная работа, – кивнул коллега. – Чем займемся, пока будем ждать?

– Мы можем поехать на рынок «Гарюнай»? – спросил Вистинг. Он хотел посмотреть, как продаются ворованные в Норвегии вещи. – Возможно, мы найдем наших ребят там.

Начальник уголовного розыска пригубил стакан. Пил и думал.

– Там семь тысяч торговых точек, – наконец произнес он. – Безнадежное дело, но мы можем вас туда отвезти. Мне нужно на работу, бумажная волокита ждет.

Мартин Алберг кивнул.

– Мы можем вернуться в гостиницу на такси, а завтра утром встретиться.

– Хорошо, – улыбнулся литовский коллега. – У вас есть моя карточка. Позвоните мне, и мы еще раз попытаемся связаться с этими людьми.

Они практически полчаса прождали, когда еда окажется на столе. Традиционное блюдо неуловимо пахло орегано и какой-то другой специей. Оно немного напоминало запеченный в сливках картофель и выглядело как кусочки картошки, переложенные беконом и поданные в форме. Сметана и брусничный соус венчали композицию.

Было очень вкусно.

После Вистинг настоял на том, чтобы оплатить счет, и отмел все протесты, упомянув про государственный командировочный бюджет. После быстрого перевода валют в уме он понял, что весь ужин стоил ему меньше ста пятидесяти норвежских крон.

Начальник уголовного розыска зажег новую сигарету, когда они сели в автомобиль. Дорога до «Гарюная» заняла четверть часа. Гигантский рынок располагался за длинным, в несколько сотен метров, забором, за которым проходила широкая магистраль на Каунас.

Водитель остановил машину перед полицейским постом у входа. Антони Микулскис вышел из машины вместе с гостями. Вистинг стоял и рассматривал череду торговых палаток, представлявших из себя жестяные отсеки, накрытые брезентом. Сверху лежали покрышки, камни и другие тяжелые предметы, призванные помешать ветру сорвать эти временные крыши.

Вистинг бывал на рынках во время отпуска в Турции и Испании, но никогда не видел ничего подобного. Этот был гигантским. Со своего места он видел метры полок с автомобильными стереосистемами, мобильными телефонами, электропилами, динамиками, пылесосами, газонокосилками, автозапчастями, музыкальными центрами, холодильниками и дюжиной белых свадебных платьев. Будто собрали все известные гипермаркеты мебели, техники и автозапчастей вместе под открытым небом.

– Что это вообще за место? – спросил он сам себя.

– Это торговый центр для людей, у которых нет денег, чтобы покупать еду или одежду в обычных магазинах, – объяснил начальник уголовного розыска. – Многое из того, что можно тут купить, было в употреблении, и цены потому низкие.

– Краденые вещи? – спросил Вистинг.