Алекс Белл - Мировое правительство

– И сколько же эти люди получают? И почему все находится здесь, в Таиланде?

– Получают по-разному, в основном мы ориентируемся на уровень благосостояния тех стран, откуда пациенты родом. Европейцам мы платим до трехсот евро в день, славянам и индусам – двадцать-тридцать долларов в сутки, африканцы, например эфиопы, с удовольствием работают просто за еду. Общий бюджет Центра со всеми научными сотрудниками и расходами – триста миллионов долларов в год. Еще двести миллионов уходит на взятки мировой прессе, просто чтобы она молчала. Итого – полмиллиарда. Капля в море, прибыль за квартал среднего американского банка. Сравните это с бюджетом вывода лишь одного нового лекарства на рынок – полтора миллиарда долларов – и поймете, зачем все это необходимо. Таиланд – место с прекрасным климатом, легким визовым режимом, здесь повсюду море туристов. Никто ничего не заподозрит. Помните принцип Шерлока Холмса? Самое надежное место, чтобы спрятать важную вещь, – оставить ее на самом виду и лишь немного замаскировать. Впрочем, пойдемте.

Джип подъехал к группе из нескольких светлых трех- и четырехэтажных зданий. Со стороны они были похожи на современные производственные корпуса. Вход в каждый из них охраняли вооруженные люди в военной форме защитного цвета.

Войдя вслед за Шенкелем в одно из зданий, Джек невольно вздрогнул. По коридорам туда-сюда сновали медицинские сестры – в основном миниатюрные азиатки в белых халатах, которые были явно удивлены появлением незнакомых гостей. Лаборатории и палаты были обустроены по принципу застекления с односторонней видимостью – за пациентами можно было наблюдать, тогда как они никого по ту сторону застекленных стен не видели. Джек читал в детстве о том, что в XIX-м веке в Париже, в том числе на всемирных выставках, были очень популярны человеческие зоопарки – посреди парка строили шалаши, в которых за ограждениями жили целые семьи привезенных из Африки туземцев, а респектабельные парижане за ними наблюдали. Он поймал себя на мысли, что здесь происходило нечто подобное. Большинство пациентов были темнокожими: многие без сил, покрытые испариной, лежали на кроватях, пара человек буквально каталась по полу, то и дело хватаясь за свои локти и плечи, которые буквально выворачивались.

– Здесь мы с помощью новейшей аппаратуры углубленно изучаем последствия от заражения малярией. У ведущих компаний на подходе несколько перспективных вакцин. К сожалению, ни одна еще не показала стопроцентной надежности. Мы вводим пациентам экспериментальные препараты, а затем в специальных барокамерах их кусают зараженные малярией комары. Многие по-прежнему заболевают. Нам важно понять, что влияет на вероятность заражения и могут ли вакцины если не предупредить, то хотя бы смягчить течение болезни. Не беспокойтесь, почти все пациенты в итоге остаются в живых, хотя у некоторых впоследствии развиваются неприятные побочные хронические заболевания. Их мы тоже стараемся внимательно изучать и лечить.

В следующем корпусе находились больные с различными протезами. Йоахим Шенкель, словно ненадолго позабыв об «экскурсии», напряженным тоном заговорил с кем-то из персонала.

Речь шла о какой-то девушке – врач подробно интересовался ее состоянием и затем поручил увеличить ей количество обезболивающих лекарств. Они зашли в изолятор, где эта девушка лежала одна. Она надрывно кашляла, в палате стоял тяжелый запах гниющей плоти. Внешность у нее была европейская – она была высокой и, вероятно, когда-то симпатичной брюнеткой.

– Крайне неприятный случай. Девушка из Украины, попала в тяжелую автомобильную аварию, ударилась шеей и в итоге лишилась трахеи. Обычно в таких ситуациях вместо нее вставляют железную трубку, с которой пациенту хоть и тяжело, но можно прожить много лет. Но одна из европейских компаний предложила ей впервые в истории вырастить новую трахею из ее же стволовых клеток. Невероятно перспективная технология, но пока совершенно не отработанная. Первую пару месяцев после пересадки она отлично себя чувствовала, за ней даже приударили несколько охранников. Но затем что-то пошло не так, трахея начала гнить, и, кажется, мы уже ничего для нее не можем сделать. Кто-то из моих коллег сказал, что лучше бы, наверное, ей было сразу погибнуть в той аварии.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.