Алекс Белл - Мировое правительство

И лишь в 1939-м и 1940-м, когда Гитлер, вопреки всем увещеваниям Запада, напал на Польшу, а затем осуществил и реваншистскую мечту своей жизни, покорив ненавистную Францию, причинившую ему лично столько физической и душевной боли в Первую мировую, Запад наконец осознал, с каким безумным, неконтролируемым и беспринципным зверем он имеет дело.

В том же 1938-м произошло мелкое событие, на которое историки будущего почти не обратили внимания. Макс Варбург был снят Гитлером с поста главы IG Farben, ставшей к тому времени ключевым элементом всей немецкой военной машины, и с позором выдворен из Германии. А между тем именно этим жестом диктатор дал понять всему западному деловому миру, что он рвет с ним всякие связи и отныне готов опираться только на собственные силы. Во время войны IG Farben в том числе производила отравляющий газ «Циклон», с помощью которого были уничтожены миллионы узников концлагерей. В 1940-м Гитлер напал на Англию – он рассчитывал поставить ее на колени одними лишь силами своих непобедимых, как считалось, люфтваффе. Однако его операция «Морской лев» с треском провалилась. Доблестные британские пилоты и силы противовоздушной обороны раз за разом заставляли немецкие эскадрильи нести тяжелые потери. Спустя несколько месяцев ежедневные налеты немцев на города Южной Англии были прекращены.

Пожалели ли основатели Федеральной резервной системы о своем выборе, о том, что так долго и упорно финансировали Гитлера? В конечном счете да. Разумеется, физически никто из воротил западного мира не пострадал. Однако в адском котле устроенного Гитлером в его предсмертной агонии тотального уничтожения евреев Европы в газовых камерах Освенцима и других лагерей в 1943–1944 годах погибло немало дальних родственников богатейших банкиров мира. В списках жертв лагерей значатся люди с фамилиями Ротшильд, Кун, Варбург – двоюродные и троюродные отпрыски основных линий наследников великих денежных династий.

Но в то же время во многих отношениях Система, как всегда, осталась в громадном плюсе. Сразу после окончания Второй мировой войны позиции американского банковского капитала и доллара стали сильны и прочны как никогда до этого в истории. Реальные активы ФРС, раньше измерявшиеся десятками миллиардов долларов, стали составлять сотни миллиардов и даже больше.

Поздней осенью 1940 года Франк Делано Рузвельт, как и много раз до этого, встречался со своим главным экономическим советником Бернардом Барухом. За прошедшие несколько лет президент США много раз убеждался, что его рекомендации, какими бы корыстными они ни были, в конечном счете в долгосрочной перспективе всегда идут на благо Америки. Страна уже почти забыла о недавних ужасах голода и депрессии: экономика вновь росла как на дрожжах, эпоха массовой безработицы сменилась эрой нехватки трудовых ресурсов в стране, в том числе благодаря огромным военным заказам. Рынки акций тоже каждый год росли – правда, до невообразимых пиков 1929-го индексы пока еще не добрались во многом потому, что наученные горьким опытом простые американцы перестали вкладывать деньги в фондовые рынки, опасаясь нового обвала. Вместо этого они просто копили доллары на обычных банковских счетах, благо инфляция стремилась к нулю, а государство теперь гарантировало сохранность всех их «кровных» сбережений.

В этот раз их встреча проходила не как обычно, в Белом доме, а за границей (условно, конечно) – в Канаде, на небольшом острове Кампобелло, где американский президент проводил отпуск со своей семьей. Здешние пейзажи были очень похожи на столь любимое Рузвельтом суровое, продуваемое морскими солеными ветрами, но очень живописное побережье Новой Англии – к северу от Бостона. Но, в отличие от Америки, здесь не было и близко такого же количества надоедливых репортеров и фотографов. Остров находился в знаменитой бухте Фанди, где наблюдались самые высокие в мире уровни приливов и отливов. Утром кромка океана подступала к самому причалу, а вечером воду можно было рассмотреть только в хороший морской бинокль. Ложе океана обнажалось на километры, открывая взору неровные, волнистые слои влажного темного песка, горы причудливых морских ракушек и десятки деревянных рыбацких лодок и даже небольших кораблей, безнадежно лежавших на мели. Эти виды при всей их кажущейся простоте привносили в душу состояние необыкновенного покоя и отрешенности от обычной окружающей суеты. Порой казалось, что это и есть край Земли.