Олег Якубов - Волчья стая. Кровавый след террора

Баходыр Ахмедович рассказывал об этом, как о будничном деле: «обнаружили», «поехали»… На самом деле это были чрезвычайно сложные и даже рискованные операции — все террористы были вооружены до зубов, никто из них не собирался сдаваться без боя. Уже позже я узнал, что проработавший много лет на оперативной работе генерал-лейтенант Матлюбов сам возглавил группу по захвату наиболее опасного и дерзкого преступника, одного из главарей заговора — Казима Закирова.

Шофер по профессии, Казим Закиров даже среди террористов прослыл человеком чрезвычайно жестоким, одно его имя наводило на всех страх. Ослушаться Палвана означало если и не явную смерть, то уж жестокое наказание наверняка. Даже в собственной семье он не делал ни для кого снисхождения. Его дочери закончили только по два-три класса, дальше он им учиться запретил, заявив, что девочки должны сидеть дома и помогать матери по хозяйству. Имея несколько жен, он свою первую жену и пятерых детей заблаговременно перевез в Талды-Курган, опасаясь, что в Андижане выйдут на его след и домашние могут сболтнуть что-нибудь лишнее.

Еще несколько лет назад в Андижане на него было заведено уголовное дело (Казим самочинно строил мечети на землях, принадлежащих государству, был замечен в хищениях), хотя тогда еще было неизвестно, что Закиров являлся одним из организаторов ограблений и убийств жителей области, снабжал преступников оружием, а потом, покинув Узбекистан и обосновавшись в Ал маты, координировал всю деятельность заговорщиков. Когда в талды-курганской квартире, где он прятался, Палвана все же удалось скрутить, он заявил генералу Матлюбову:

— Ты не радуйся, что схватил меня. Как только наши узнают об этом, начнется война. А ты подумай лучше о своей семье. Уже завтра никого из твоих в живых не будет.

Правда, через пару дней Палвана уже было не узнать, он сменил гордыню на кротость, на допросах все упирал на то, что не хотел никаких убийств, а напротив, старался сделать все возможное, чтобы теракт предотвратить. Но слишком очевидны были факты, свидетельствующие о совершенных им преступлениях, чтобы поверить в эти «крокодиловы слезы».

В Управлении по борьбе с терроризмом МВД Республики Узбекистан мне показали документы и рассказали о том, как шел розыск преступников.

— Накануне взрывов я прилетел в Стамбул, — рассказал начальник управления полковник Батыр Турсунов. — У нас уже были кое-какие данные о том, что некоторые из экстремистов нашли себе пристанище именно там. Нужно было все это тщательно проверить. 16 февраля утром собрались вместе с турецкими коллегами, решали, как все это получше организовать. Тут поступило сообщение, что задержан террорист Аджалан. Я от души поздравил коллег с успешной операцией и сказал им, что вот теперь самое время и нам помочь. Они ответили, что постараются. Освободился под вечер, мне дали машину, и я поехал в гостиницу. По дороге шофер мне говорит:

— А у вас война началась.

— Да нет, — говорю, — ты, дорогой, перепутал, это в Таджикистане война идет, а у нас в Узбекистане все в порядке.

Он обиделся, говорит, что ничего он не перепутал, слава Богу, в состоянии Узбекистан от Таджикистана отличить. И война в Узбекистане началась. Приехал в гостиницу, только в номер зашел — зазвонил телефон. Из Ташкента мне сообщили о взрывах и потребовали срочно вернуться. Помчался в аэропорт и уже через несколько часов дома был. Подняли все наши ориентировки, агентуру, заново допросили свидетелей. Из СНБ передавали все необходимые сведения, в прокуратуре люди тоже круглые сутки работали, анализировали материалы. На всех подозреваемых составляли фототаблицы, тут же проверяли по нашим учетам, выявляли возможные связи, разыскивали свидетелей. Я не припомню, чтобы мы раньше работали в таком режиме. За сутки опрашивали сначала десятки людей, потом уже счет на сотни пошел. Поэтому удалось за достаточно короткий срок выявить круг подозреваемых, начать их непосредственный розыск, а потом и задержание. Попутно удалось раскрыть еще несколько преступлений, выявить лиц, находившихся в розыске, но не имевших отношения к этому теракту.

Обращение к жителям Узбекистана возымело свое действие. Люди звонили, рассказывали о том, что видели кого-то из тех, чьи фотографии или фотороботы ежденевно показывали по телевидению. Не обошлось, конечно, и без ошибок. Не раз оперативникам приходилось извиняться перед кем-то, кого приняли за подозреваемого. Но никто особо не обижался. Люди понимали, что идет розыск опасных преступников. Ну а как разыскивать иначе? Для примера приведу один эпизод. Когда после взрыва дома № 22 на улице Абдуллы Каххара мы допрашивали свидетелей, то выяснили, что незадолго до этого возле дома выгружали какие-то черные мешки из грузовой «ГАЗели». Ну вы представляете, сколько в двухмиллионном Ташкенте этих самых «ГАЗелей», не десятки и даже не сотни, а за тысячу. К тому же мы не знали, начиная розыск, кого ищем — преступника или просто водителя, который за плату привез неизвестный ему груз. Искать в таком городе, как Ташкент, машину, все равно что иголку в стоге сена — неизвестны приметы водителя, неточно знаем цвет машины, номера ее вообще неизвестны. Наши оперативники город вверх дном перевернули, но нашли-таки водителя, который вспомнил, что привозил по этому адресу несколько пластиковых мешков с «цементом». Об этом его попросили двое молодых ребят и заплатили неплохо для такой незначительной поездки — 200 сум. Водитель оказался сообразительным и довольно наблюдательным парнем. Он толково описал приметы своих заказчиков, и мы убедились, что одним из них был Мурадулло Казиев — Иззат.