Олег Якубов - Волчья стая. Кровавый след террора

Всем исполнителям взрывов удалось в тот день исчезнуть из Ташкента. Понимая, что его непременно опознают, Улугбек Бабаджанов, хотя и ему советовали покинуть республику, решил все же действовать по собственному плану. И вот тут-то он и вспомнил про своего школьного друга Кахрамона Ниязмухамедова, ныне живущего за городом в собственном доме. Конечно, Кахрамон на него обижен, ведь он, Улугбек, тогда втравил его в махинации с кредитами Бизнесфонда, и Ниязмухамедов оказался за решеткой, а Улугбек вышел сухим из воды. Но ничего, старая дружба не ржавеет. И Бабаджанов отправился за город. Жене он велел спрятаться у их общих знакомых, наказав ей ждать вестей либо от него самого, либо от его доверенных лиц.

Кахрамон не скрыл удивления, увидев своего друга, который не вспоминал о нем целый год. Улугбек наплел ему наскоро выдуманную историю: он-де опять занялся бизнесом, везет в Казахстан товар на продажу, но что-то не в порядке с документами, таможенники на границе прицепились, люди отправились в Ташкент за документами, а Улугбек надеется на гостеприимство старого верного друга и ночлег. На другое утро, видимо, почувствовав все же фальшь в словах «верного друга», Кахрамон взял его в оборот как следует. Бабаджанов понял, что легенда не прошла, и тут же сочинил новую историю:

— Ладно, — «признался» он. — Мне от тебя скрывать нечего. Закрутил я одну комбинацию, но прокуратура возбудила дело. Сейчас мои верные люди там ищут ходы-выходы. Надеюсь, что помогут и дело закроют. А мне пока надо где-то отсидеться. Ты же меня не выгонишь?..

Ниязмухамедов промолчал и на этот раз. А днем посмотрел выпуск новостей и увидел фотографию Улугбека Бабаджанова, объявленного в розыск по подозрению в причастности к теракту.

— Ты бандит, ты убийца, — бесновался Кахрамон. Успокоившись, он послал своего младшего брата позвонить в Ташкент Кариму Узакову. Ниязмухамедов знал, что их одноклассник занимает важный пост в правительственной системе, надеялся, что он сумеет по-настоящему припугнуть Улугбека, а может быть, решит, что надо властям заявить.

В день взрывов Узаков пережил настоящий страх. Незадолго до этого он отлучился на несколько ми нут наскоро перекусить. Взрывы прозвучали, когда он входил в здание, где располагался зал специальной правительственной связи. Едва Карим вошел в зал, как услышал крик своего начальника.

— Где Узаков? Куда делся Узаков? — нервно вопрошал начальник.

«Все, он меня расшифровал», — решил Карим и уже представил, как на его руках защелкиваются стальные «браслеты». Но оказалось, что во время взрыва произошло небольшое повреждение пульта, за которым работал Узаков, и связь с премьер-министром прервана. Неполадку следовало немедленно устранить, вот начальник и нервничал. Узаков взял себя в руки, подошел к пульту, радуясь, что может побыть в одиночестве и никто не увидит его радостного лица: он не сомневался, что произошел тот самый теракт, о котором так много говорил ему Улугбек Бабаджанов, президента уже нет в живых, а правительство будет низложено в течение ближайших часов. Но уже вскоре он узнал, что президент чудом избежал опасности, что никто из участников совещания также не погиб. Вокруг кипела работа, на Узакова никто внимания не обращал. На следующий день он вышел на работу, теперь уже радуясь, что никто о нем ничего не знает. И тут раздался звонок — братишка Кахрамона попросил срочно приехать. Карим не стал уточнять по телефону, что случилось, коротко бросив в трубку:

— Как только смогу — приеду.

Но в этот день он дежурил, так что за город смог выбраться только 18 февраля.

В доме Ниязмухамедова Узаков, к удивлению и радости, увидел Бабаджанова. Они обнялись.

— Ты почему не скрылся? — укорил Карим друга. — Тебе опасно оставаться здесь и вообще надо уходить из Узбекистана. Твои фотографии по десять раз на день показывают в телевизионных новостях и специальных передачах, они расклеены на всех столбах. Тебя опознает первый же встречный милиционер.

— Согласен, ~— ответил Бабаджанов. — Мне надо уходить. А ты мне, чем советы давать, лучше помоги перейти через казахстанский пост. А еще лучше будет, если ты вообще уйдешь со мной. Ты что же думаешь, что тебя не найдут?

— Я понимаю, — уныло ответил Карим. — Но я не готов пойти с тобой. Мне кажется, что я еще не совсем готов пойти по тому пути, который ты выбирал. Да и помочь перейти через пост я тебе тоже не смогу. Это очень рискованно. Я же тебе сказал, что тебя повсюду ищут, идти открыто невозможно, нас тут же задержат и арестуют обоих. Тебе лучше пробираться через горные ручьи, там нет никаких пограничных поется/, и ты сможешь уйти.