Михаил Байков - Достигая крещендо

– Вы видите, Михаил Александрович, – развёл руками Президент. – Есть вещи, не подвластные ни нам, ни народу… Увы, господа, на этом мы должны завершить. Благодарю всех.

Министры в приподнятом настроении покидали зал. Божесов быстренько пожал всем руки, сказал кому надо парочку суровых фраз, испепелил взглядом министра финансов, кивнул Президенту и направился к выходу.

– Вы в рассадник демократии? – коварно спросил Божесов вице–премьера.

– Да, – невозмутимо стойко ответил вице–премьер, понимая, что речь идёт о благотворительном вечере «True liberals».

– Я к ним заскочу, наверное. Без меня не компрометируйте их, – и, хлопнув по плечу вице–премьера, выбежал из Сенатского дворца к ожидавшему кортежу из четырёх автомобилей.

Президент Лапин у себя в кабинете подошёл к аппарату спецсвязи.

– Красенко, – волевым голосом произнёс он.

– Слушаю, господин Президент? – отозвалось через двенадцать секунд.

– Давай топить его, – был тихий ответ.

– Что–то есть важное? – спросила у Божесова его пресс–секретарь Мари.

– Болтовня пустая… Как говорится, на его месте должен был быть я! А сейчас сидим, деньги переливаем…

– И когда мы будем действовать?

Божесов проницательно посмотрел на Мари и задумчиво произнёс:

– Знаешь… Я начал. Он думает, что я буду баллотироваться, и несомненно начнёт играть против меня, дурак!

Мари ждала пояснения последнего слова.

– У него было одиннадцать лет, и он ни разу не сделал ничего, что могло меня опорочить! – развил свою мысль Божесов. – Наоборот, реформа образования, борьба с эпидемией, активная позиция во внешней политике. И главное полный контроль созданной мною военизированной службы в минюсте!

– Это глупо, – произнесла сдержанно Мари.

– Вот именно, если не моя внешняя сдержанность, то было бы двоевластие.

– Что–нибудь скажем Орловой? – спросила Мари.

– Да, дай–ка телефон… А пока едем к либералам.

– Надумал?

– Ну, лишь через пару месяцев будут в лагерях пахать, а пока, пусть веселятся!

Мари грустно посмотрела на Божесова, напротив прибывающего в самом весёлом расположении духа и набиравшего Орлову:

– Лиз? Я сказал ему, – таинственно произнёс он, не скрывая улыбки. – Начинаем и делаем всё до поправок. Отслеживай всю информационную повесткой обо мне, кажется, до него дошла моя опасность.

– О, Михаил Александрович! Вы всё–таки посетили нашу оппозиционную клоаку? – встречала Любовь Аркадьевна премьера, заглушая своим голосом сильно бьющую музыку.

– Как же я могу вас оставить без внимания, – отмахнулся галантно Божесов. – Вы же оракулы оппозиционной молодёжи, как тут пройти мимо?

– Издёвка чувствуется, Михаил Александрович, – прищурилась Любовь Аркадьевна. – Мы же знаем, что вам на электорат больше всех наплевать.

– Абсолютно, терпеть не могу избираемые должности. Лицемерие и ответственность минимальная. Одно дело отвечать перед толпой, играя на противоречиях и добиваясь большинства, другое – качественно работать перед одним человеком. Это труднее, а потому мерзавцев–бюрократов я знаю меньше, чем мерзавцев–депутатов. Впрочем, для вас они все на одно лицо?

– Вы к нам несправедливы, мы ценим право граждан голосовать и считаем, что прямых выборов в России должно быть больше, хоть вы и считаете иначе… Хотя с народом общаться любите, – направила Любовь Аркадьевна премьера в другой коридор, а не в общий шумный зал. – Охраны мало, возможность написать сообщение в соцсетях есть…

– Постоянно пишут, кстати. Много интересного, кто–то здоровья желает, кто–то проклинает, а кто–то и по делу что–нибудь сообщает… Читаю в дороге обычно, мемчики шлют бывает, а это, понимаете ли, очень важно.

– Жалеют, что вы не стали президентом? – спросила Любовь Аркадьевна, выводя Божесова на балкон зала к самым важным гостям.

– Ой, зря смеётесь, если бы я выиграл в 2024, тогда вы бы со мной в команде работали, – игриво ответил Божесов, ловко подхватывая бокал, проносимый официантом.

– Да? – повела бровями Любовь Аркадьевна, разыгрывая удивление. – И почему же?

– Вы же знаете, я беспартийный, – хитро прищурился Божесов. – И, если бы я пришёл к власти, единственными, на кого мог бы опираться, стала бы военизированная служба, которая подчинялась мне, пока я был министром юстиции. А тут бы чистки начались, я бы не смог договориться ни с большинством правящей партии, которую, по сути, обманул, играя на выборах против их начальника, ни с парламентской оппозицией, которая однозначно подчинялась предыдущему составу Кремля. Только сила, репрессии и люстрация помогли бы мне снискать поддержку у ваших сторонников…