Владимир Гурвич: Вся президентская рать

Я увидел, что все дружно посмотрели на меня. Я понял, что мне предстоит выступить арбитром в этом споре. А это не так-то легко сделать, уж больно острую тему подняли мои подчиненные.

– Да, мы проводили такое исследование, – подтвердил я. – Правда, его результаты были не такими однозначными. Эта зависимость более сложная. Но в целом она верная. Там был целый пласт бизнесменов и компаний, которые на первоначальном этапе вели себя непорядочно, занимались даже криминальными операциями. Но, накопив определенный капитал, стали вести вполне цивилизованный бизнес. И одно как бы гасило другое. Многое определялось тем, когда была сделана остановка, и начался путь по-другому маршруту. Не было это сделано слишком поздно. Некоторые компании даже хотели измениться, но уже так завязли, что не смогли поменяться. А у некоторых это получилось.

– Вот видите, – обрадовался Сабов, – я говорю, что не надо ничего сразу никого отвергать. Мы должны проявлять гибкость.

– И осмотрительность, – добавил я.

– А я полагаю, что лучше проявлять принципиальность, – сказал Окулов. – В конечном итоге, это принесет нам больше спелых плодов.

И снова все посмотрела на меня, ожидая заключительного вердикта.

– Мы будем действовать по обстоятельствам, – сказал я сам недовольный своими словами.

Мы жили втроем в тесной двухкомнатной квартирке. После развода жена отказалась от претензий на нее, так как теперь переехала в просторный дом, где один холл больше всей моей жилплощади. И потому она благородно оставила ее мне.

Но ведь еще древние греки поняли, что надо бояться приносящих даров данайцев. Оставив мне квартиру, бывшая жена посчитала, что имеет право по своему усмотрению вторгаться в мою жизнь. Что она и делала не очень часто, зато достаточно регулярно.

В каком-то смысле, я ее понимал. Когда мы жили вместе, дабы пополнить наш скромный семейный бюджет, ей приходилось работать в одной богом проклятой конторе, где за целый день каторжного труда платили мизерную зарплату. И мне всегда казалось, что она ушла не столько от меня, сколько сбежала с этой беспросветной каторге.

Теперь же она не работала, ее свободное время было лишь ограничено природными факторами, такими как наступлением ночи. И чтобы хоть чем-то занять себя, она периодически вторгалась в мою жизнь. А для оправдания своих действий использовала фактор сына, которого в промежутках между нашими встречами настраивала против меня.

Я проверил память определителя номера и обнаружил, что все последние дни бывшая жена ежедневно звонила мне как минимум дважды в день. Понятно, что она хотела узнать, когда же я приеду.

Встречаться с ней мне, мягко говоря, не слишком хотелось. В свое время нас соединила вместе, как нам тогда казалось, большая любовь. Но почти за пятнадцать лет совместной жизни она сумела уменьшиться до таких микроскопических размеров, что к концу была, словно карлик, почти уже неразличима. И убило это великое чувство, как это чаще всего и случается, житейские неурядицы. Моя скромная зарплата и еще более скромное ее жалованье позволяли нам вести незавидное существование. Ее подруги, вышедшие замуж более удачно, ездили на роскошные курорты, одевались в престижных бутиках, катались на шикарных иномарках. А мы-то «Жигули» сумели приобрести только к концу нашего семейного альянса. Причем, чтобы осуществить эту голубую мечту, пришлось несколько лет проводить отпуска исключительно на даче.

Поэтому когда ей подвернулся богатей, она раздумывала недолго, поставила жирный черный крест на нашей совместной жизни и отправилась жить во дворец.

Удар оказался сильней, чем я предполагал. Пока мы жили вместе, я даже не пытался понять, какие чувства к ней испытываю. Я знал, что великая любовь умерла, а что пришла на замену, не очень представлял. Но когда она покинула нашу квартиру, то боль неожиданно оказалась сильней, чем я мог себе предположить. Понадобилось довольно много времени, чтобы анестезия сработала, и она бы окончательно утихла.

Если быть честным до конца, то я испытывал некоторое смущение, когда попадал в их дом. Богатство, которое бросалось в глаза на каждом шагу, уж больно зримо контрастировала с моим скромным достатком. Но сегодня впервые чувствовал себя, что наши положения, если и не уравнялись, то разницу между ними стала не такой безграничной, как океан. По крайней мере, теперь у меня тоже появились какие-то финансовые возможности. Да и по общественной лестнице я так же поднялся немного вверх. А потому едва ли не впервые за долгое время мне даже захотелось встретиться с оторвавшейся от меня второй половиной.