Иэн Бэнкс - Пособник

Я прыгаю на бочку из-под бензина, а потом — на землю.

— Уже уходишь? — говорит Иэн; затем добавляет: — Не. Фаслейнское начальство дает интервью, [9] Фаслейнское начальство дает интервью… — В Фаслейне находится база британских атомных подводных лодок, оснащенных американскими ракетами класса «Трайдент» с ядерными боеголовками. а потом я сразу в контору.

— Я тоже заеду на базу, — говорю я ему. — Увидимся там.

И, повернувшись, иду через пустырь к своей машине.

— Так ты не хочешь подать нам руку помоши, хамская ты эдинбургская скотина! — кричит он.

Я на ходу вскидываю руку:

— Пока!

Минуту спустя, выехав из деревни курсом на горловину пролива и далекую военно-морскую базу, я миную субмарину. В ярком солнечном свете подводная лодка выглядит странно, угрожающе-прекрасно — этакая черноватая блестящая дыра среди земли и воды. Я покачиваю головой. Двенадцать миллиардов фунтов стерлингов за то, чтобы стереть с лица земли, возможно, уже пустые ракетные шахты, а заодно спалить дотла несколько десятков миллионов русских мужчин, женщин, детей… но они нам больше уже не враги, а значит, то, что и прежде дурно попахивало (и было принципиально, по замыслу, бесполезным), теперь вообще становится неприемлемым, еще более пустой тратой средств и сил.

Я останавливаю машину на подъеме за Гэрлоххедом и смотрю, как подводная лодка приближается к причалу. Рядом стоят еще несколько машин, и группки людей наблюдают за происходящим — приехали хотя бы посмотреть, на что уходят их денежки.

Я закуриваю сигарету и опускаю окно, чтобы весь этот вредный для здоровья дым выходил наружу. Глаза режет от усталости; я не спал почти всю ночь — работал над статьей и играл в «Деспота» на компьютере. Оглядываюсь — не смотрит ли кто — и лезу в карман куртки. Достаю оттуда мешочек со спидом. [10] Спид — наркотик из группы стимуляторов, амфетамин. Слюнявлю палец, макаю его в белый порошок и прилежно облизываю, улыбаясь и вздыхая, когда кончик языка начинает неметь. Убираю мешочек и продолжаю курить.

…Если, конечно, вы не рассматриваете систему «Трайдент» как геополитический инструмент экономики, как часть программы наращивания Западом военной мощи; это наращивание и подорвало коммунистический банк, вконец разорило советскую систему, которая утратила конкурентоспособность (а заодно привело к банкротству — всего лишь за два президентских срока — и США, превратив самого крупного на земле кредитора в самого крупного на земле должника, но за это время были выплачены немалые дивиденды, а что касается долга, то пусть о нем думают следующие поколения, нам же на них насрать).

Итак, после исчезновения коммунизма, когда угроза тотального и глобального уничтожения превратилась в пшик, а мы остались один на один с кучей других забот и когда призывно открылись эти соблазнительные восточные рынки, а старая этническая вражда, которую товарищи благополучно держали под спудом, катастрофически вспенилась… может быть, некоторая заслуга в случившемся принадлежит этому гигантскому черному слизняку, железному херу, готовому оттрахать этот долбаный город, эту долбаную страну, эту долбаную планету и входящему теперь во влагалище пролива.

Класс!

Я запускаю двигатель, снова чувствуя себя бодрым, умным и востребованным, даю просраться всем цилиндрам; я полон сил и кипучей энергии, меня обуревает невыносимая, сумасшедшая, настоящая гонзо-решимость добраться до этой чертовой базы ядерных подлодок и «осветить события», как сказал бы благословенный святой Хантер. [11] …гонзо-решимость… «осветить события», как сказал бы благословенный Святой Хантер. — Имеется в виду основатель т. н. гонзо-журналистики Хантер С. Томпсон (1937–2005), автор таких книг, как «Ангелы ада» (1966), «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» (1971), «Поколение свиней» (1989) и др.

Я на базе — миновав лагерь борцов за мир, где размахивают своими плакатами протестующие, миновав ограждение из металлической сетки, увенчанное спиралями колючей проволоки, и проехав через противотанковые ворота, предъявляю аккредитационную карточку, и мне указывают на здание, где проводятся брифинги и где можно, дожидаясь прочих представителей прессы, настучать часть репортажа на своем лэптопе. У офицеров, отвечающих на вопросы, свежий и подтянутый вид, они порядочны и вежливы и, можно подумать, искренне уверены, хотя и не без сожаления, что все еще делают важное и нужное дело.