Хаджи-Мурат Мугуев - Кукла госпожи Барк. Роман

- Именно! Ведь ей для уничтожения нас было предоставлено мало времени, всего несколько часов, и не зная нас, она могла бы оговориться или вообще допустить какой-нибудь промах, могущий провалить ее дело.

- Значит, Аркатов прав. Мы, я и вы, являемся для кого-то людьми, которых почему-то обязательно нужно убить, - сказал я.

Мы разошлись по комнатам, но уснул я не сразу.

На следующий день Аркатов уехал в расположение польской дивизии.

Занятый текущей работой, я почти забыл о деле «с привидениями».

- Товарищ полковник, к вам гражданин какой-то пришел! Уже минут двадцать дожидается, - услышал я голос ординарца.

- Кто такой? - спросил я, убирая со стола бумаги.

- Не знаю… первый раз вижу, - сказал ординарец.

- Пусть войдет, - приказал я.

Спустя минуту в комнату, осторожно ступая по ковру, вошел человек средних лет, одетый в потертое штатское платье и большие квадратные ботинки.

У самой двери он низко поклонился и, теребя в руках заношенную шляпу, робко воззрился на меня.

- Чем могу служить? - спросил я, указывая ему на стул.

Человек переступил с ноги на ногу, оглянулся и сдавленным голосом тревожно сказал:

- Не сочтите меня умалишенным, пане полковник, но то, что я скажу вам, есть истинная правда… - он остановился, словно набираясь решимости, проглотил слюну и вдруг сказал: - Привидения… черти одолели… сна нету… каждую ночь из стены появляются…

Я улыбнулся, продолжая разглядывать неизвестного человека.

- …И лезут, и лезут… Помогите, пане полковник, - опускаясь вдруг на колени, закончил он.

- Сейчас помогу, - сказал я, - излечение будет полное, только забавно, что хозяева ваши не нашли чего-нибудь другого… поновее чертей, - и, открыв двери, крикнул дежурному и ординарцу: - В подвал его, приставить часового.

Оба солдата, подняв все еще стоявшего на коленях человека, вывели его вон.

- Як бога, прошу, пане полковник, помогите… - бормотал арестованный, устремив на меня молящий взгляд.

- «Лыки да мочала, начинай сначала», - засмеялся генерал, когда я рассказал ему о дурацком приходе второго посетителя. - А вместе с тем, - медленно проговорил он, - как-то не вяжется повторение этого номера с весьма продуманными и решительными действиями людей, орудующих против нас. Вы когда будете опрашивать его?

- После обеда…

- Я приеду к вам. Мне хочется поглядеть и послушать этого человека.

- Как арестованный? - вернувшись домой, спросил я дежурного сержанта.

- Сидит в подвале. Тихий такой, смирный человек. Все бормочет что-то, я не понял его… на чертей, что ли, жалуется…

- А что именно говорит?

- На стенку показывал… в угол плевался и какие-то молитвы читал. Я думаю, он псих, товарищ полковник.

- Что нашли при обыске?

- Ничего, ни бумаг, ни табаку, ни денег.

- Кормили его?

- Так точно, только и ел он как ненормальный… ест, а сам в угол глядит и руками отмахивается.

Я взял трубку и, соединившись с санотделом, спросил:

- Кто у нас психиатр?

- Майор Ромашов, - сказал начсанчасти, - прекрасный психиатр с ученой степенью, кандидат медицинских наук. На «гражданке» был ассистентом профессора.

- Отлично! Пришлите его ко мне.

Я позвонил генералу и доложил, что в 20 часов хочу допросить задержанного человека.

- Буду к этому времени у вас, и очень хорошо, что вы пригласили доктора Ромашова. Я уверен, дорогой Александр Петрович, что на этот раз мы имеем дело с сумасшедшим… Вы понимаете, зачем перед нами появляется одержимый манией шизофреник?

- Конечно, догадываюсь, - сказал я. - Дешевый номер, хотя и не лишенный остроумия.

- А вы подумайте, для чего это сделано… а пока до вечера, - сказал генерал.

Я задумался. Из раздумья меня вывело появление майора Ромашова.

- Кто заболел, товарищ полковник? - встревоженно спросил он.

- Не беспокойтесь, я здоров, - засмеялся я, - и вовсе не думаю быть вашим пациентом. Вы нужны, доктор, для того, чтобы выяснить, с кем мы имеем дело, с больным или с симулянтом.

- О-о! Симулировать сумасшествие при современном развитии психиатрии почти невозможно. Вы разрешите мне по мере надобности вступать в беседу с интересующим вас человеком?

- Пожалуйста, - ответил я.

Стенные часы медленно и звонко пробили восемь. У ворот остановился автомобиль, и, как всегда точный, в комнату вошел генерал.

- Введите задержанного, - приказал я дежурному.

Спустя несколько минут солдаты ввели в комнату моего утреннего гостя.