Уэддел всем своим видом выразил сомнение.
— Его назначили из политических соображений, — объяснил Котов, — Он двоюродный брат Демченко, а Демченко был кандидатом в члены Политбюро.
— В Политбюро никакого Демченко не значилось.
— Его вытурила команда Горбачева. Можете проверить — это случилось три года назад.
— Знаете, если вы у нас по заданию своего начальства, то этот родственник Демченко не так уж глуп.
— Никто меня к вам не посылал, моя мечта — жить в Соединенных Штатах. Я враг советского режима…
Спокойная, несколько вялая манера Артура Уэддела вести беседу успеха не принесла. Котов твердил свое все настойчивее, стараясь убедить собеседника, что говорит чистую правду.
— Вы знаете подполковника Геннадия Муралова?
— Разумеется… Только он не подполковник, а полковник.
— Работает во втором отделе…
— В третьем.
— Ошибка, — усмехнулся Уэддел, — Не знаете вы Муралова. Все-таки вы не тот, за кого себя выдаете.
— Муралов — полковник, работает в третьем отделе. Жену зовут Таня, а любовницу — Галина Степанова. В шахматы я у него всегда выигрываю.
Выражение лица Уэддела несколько смягчилось.
— С нами, конечно, вам просто, у американцев потруднее придется. Когда доложите, что у них в органах безопасности действует чужой агент, они с вас не слезут, пока все не выведают… Одного вашего коллегу там держали под замком четыре года, постоянно допрашивая: его показания в каких-то деталях расходились с правдой. Целых четыре года, — повторил Уэддел многозначительно.
— Дело Носенко мне хорошо известно.
— Так он действительно перебежчик или засланный агент?
Котов взглянул на собеседника с усмешкой — настала его очередь посмеяться.
— Юрий Носенко — перебежчик, располагавший важнейшим материалом. Как-то я сказал в отделе: повезло нам, что американцы ему не поверили. А мне в ответ: никакое это не везение, просто у американцев в контрразведке действует наш "крот", он и посеял недоверие. Носенко о "кроте", к счастью, и не подозревал, поэтому выдать не мог.
…Так все оно и шло на вилле в Тайсхерсте. Алексей Котов жаловался на невкусную английскую еду и на холод в доме, без конца требовал турецких сигарет. Точно так же, если не хуже, вела себя и Елена — она рвалась в магазины, в кино. Артур Уэддел отметил в своих записях: "Эти двое постоянно ссорятся. Котов не ладит с женой, но кто бы поладил с такой кислой сукой? За ней надо последить."
Когда он сообщил супругам, что идут приготовления к отправке их в штаб-квартиру ЦРУ в штате Мериленд на специальном военном самолете, между ними вспыхнула шумная перепалка. Уэддел понял все, но притворился, будто и не догадывается, о чем они спорят.
— Жена беспокоится из-за денег, — как бы извинился Котов, — пытаюсь объяснить ей, что дело не только в деньгах, но ещё и в принципах, а она никаких принципов не одобряет.
Уэддел же услышал совсем другое: Елена требовала, чтобы муж выжал из британцев все, что возможно, раз уж представился такой шанс.
— Американцы, надеюсь, нам помогут, — заключил Котов.
— Безусловно, — согласился Уэддел, — только сначала вам придется повидать кое-кого из ДГСЕ [1] Французская разведывательная служба - эквивалент Ми-6 в Британии или ЦРУ в США.
.
— Но я не хочу в Париж. Там для нас небезопасно.
— Сюда завтра приезжает один француз.
— Навэр?
— Нет, другой. — Артур Уэддел не собирался вдаваться в подробности.
— Повторяю, в Париж не поеду.
— Но вы же сами говорите, что наиболее ценные сведения касаются "крота", окопавшегося в правительственных кругах Франции.
— Так оно и есть.
— И ещё вы утверждали, будто ваши материалы содержат данные о деятельности французского кабинета министров, их дипломатических служб и служб безопасности.
— Вот именно. С такой информацией, если бы речь шла о Будапеште, я бы поехал, не задумываясь. А в Париж ни за что, это опасно.
— Весьма сожалею, — вздохнул Артур Уэддел, — Но французы сначала поговорят с вами здесь, а потом продолжат беседу на своей территории. Я бы и сам так поступил на их месте.
Человек медленно продвигался вместе с очередью к окошечку паспортного контроля — обычный турист, у которого нет никаких особых привилегий. Он выглядел усталым и раздраженным — худой, высокий, прямой, будто аршин проглотил. Его плащ явно нуждался в чистке, потертый рюкзак из искусственной кожи доживал последние денечки. Женщина, стоявшая за ним в очереди и разглядывавшая его от нечего делать, нашла в нем некоторый извращенный сексуальный шарм и решила, что он военный. Самоуверенный, высокомерный субъект лет сорока.
Читать дальше