Верт Уильямс - Ада Даллас [Ada Dallas]

— Мне нужен человек, который смотрел бы на меня со стороны, помогал поддерживать порядок. Лицо, так сказать, незаинтересованное.

— Бить ваших мальчиков по пальцам, если они начнут капризничать?

— Именно. Иногда такой, как вы, может сделать гораздо больше, чем я сам. Я буду поддерживать с вами тесный контакт. — Он опять усмехнулся. — Вы будете чем-то вроде моей совести. — Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Я вас кем-нибудь назначу. В какой-нибудь комитет.

— О боже! — отозвался я. — Меня!

Все это я уже когда-то слышал. Что-то в таком духе говорила и Ада, в шутку, по-моему. Ну не смех ли?

— Ну и ну! — покачал я головой. — Шутить я тоже умею не хуже других. А вы не боитесь, что я заставлю вас ходить по струнке?

— По струнке? Нет, по струнке я ходить не умею.

— Тогда напрямик, и не шатаясь.

Он протянул мне руку и был явно горд тем, что вроде доказал что-то самому себе.

Я поехал назад в Новый Орлеан. Облака, которые уже давно заволокли небо, вдруг нависли прямо над шоссе и разразились дождем. Словно миллионы автоматов, застучали тяжелые струи по крыше машины и асфальту. В боковое стекло мне была видна пелена воды, окутавшая темно-зеленое болото, а впереди лило так, что щетки на ветровом стекле не справлялись со своей работой. Мне казалось, будто я сижу в снегоочистителе под темным, сумеречным небом, хотя было всего четыре часа.

Сквозь щель в боковом стекле в машину потянуло свежестью; и меня почему-то охватило чувство грусти, одиночества и какой-то отчужденности. Наконец я выбрался из низины и ехал мимо полей, где дождь был не такой сильный. Возле новоорлеанских пригородов он совсем перестал. В черном небе ярко светилась красно-бело-зеленая неоновая реклама придорожной закусочной, прохладный воздух был чист и прозрачен, желтый свет уличных фонарей отражался в мокром асфальте. Я въехал в город.

Как остроумно! (франц.)

А-да! Душка! Вон она! (франц.)