Андрей Константинов - Расследователь - Предложение крымского премьера

— А? — Очнулся Обнорский.

— Вы меня не слушаете… Что вы там такого интересного нашли?

— Нет-нет, ничего… Смотрю, в каком все это состоянии.

Директор снова забубнил свое, но Андрей, не дослушав, вышел прочь из инструментального склада. Мигала лампа «дневного света» на потолке… В спину выла смертная тоска приговоренного человека. «Сообщите Алене», — просил он перед смертью.

— Офисные помещения на втором этаже? — спросил Андрей.

— Да, но там, видимо, все закрыто.

— Ничего, посмотрим, что есть, — Обнорский быстро шагнул к лестнице. Он помнил, что оба пролета имеют по восемь ступенек. Наверху — налево и сразу дверь… Директор поднялся вслед за Андреем, подергал ручку и сказал:

— Закрыто…

В коридор выходили шесть дверей и только одна — в туалет — была незаперта. Но в туалете ничего интересного не было.

— Я же говорил, — сказал директор кисло, — что ничего вы тут не увидите. Здесь и раньше-то никого из «Гарантии» было не найти… кроме охраны. Потом и охрана куда-то испарилась.

— Когда исчезла охрана? — спросил Обнорский, заранее зная ответ.

— Давно уже… В конце октября или, может, в начале ноября.

— Ясно… Телефон здесь есть?

— Конечно. И местный, и городской.

— Какой номер городского?

— Э-э… — Директор наморщил лоб, вспоминая. Вспомнил, назвал пять цифр. Номер был тот самый, с которого звонили Затуле. «Сообщите Алене», — просил в предсмертном обращении Георгий… И ей сообщили.

— Сколько стоит аренда этого корпуса? — спросил Обнорский у директора. — Я хочу его снять.

— Но у меня же договор с «Гарантией», — сказал тот. Обнорский предполагал, что никакого (по крайней мере — на бумаге) договора нет. — У них, знаете ли, до конца года проплачено.

— Это все херня, Иван Иваныч. С вашей «Гарантией» я договорюсь сам. Сколько стоит аренда этого корпуса?

Директор приободрился. Он увидел в Обнорском заинтересованное лицо.

Если бы он знал, в чем настоящий интерес «бизнесмена Серегина», он бы перекрестился… Но он не знал. Он просто почувствовал интерес Андрея, а значит, и возможность заработать. Директор начал спрашивать о предполагаемых сроках аренды, потребности в отоплении, освещении… Рассказывать о проблемах с СЭС и пожарниками. Он говорил осторожно, боясь вспугнуть потенциального клиента, и очень нудно. Андрей сначала слушал терпеливо, потом достал из бумажника сто долларов.

— Вот задаток, — сказал он оторопевшему директору. Здесь, в Тараще, сто баксов были большими деньгами.

— А как же «Гарантия»? — спросил директор разоренного ТМЗ.

— Решим вопрос, Иван Иваныч. Вы, главное, корпус никому не сдавайте, закройте на ключ и никого не пускайте. А дня через два-три приедет мой зам, и вы с ним решите все вопросы… Понятно?

Директору многое было совершенно непонятно, но он уже держал в руке стодолларовую купюру, и это решило исход «сделки».

— Да, — кивнул он, — понятно.

— Отлично, — сказал Обнорский. — Да, вот еще что: вы до приезда моего зама никому ничего не говорите, пожалуйста… Я бы не хотел сейчас нашу сделку афишировать. Вы меня понимаете?

— Да, да, конечно, — закивал директор! — Никому ни слова.

И Обнорский ушел, а директор остался в компании бесстрастного президента Франклина… Сто баксов в Тараще — большие деньги.

Каширин с Повзло пообедали в пиццерии и вернулись домой, прихватив пиццу и пиво для «Обнорского». Родион честно сыграл свое возвращение в квартиру, «отметился» перед микрофоном, сделал звоночек в Питер на тему: скоро буду дома, и тихонько ушел на встречу с Краюхой… Интересно, что же такое случилось с вором, что он захотел встретиться?

Родион вышел через черный ход, дворами добрался до улицы Богдана Хмельницкого, там поймал частника и за десять гривен доехал до вокзала. «Хвоста» за Родей, кажется, не было… Впрочем, в этом никогда нельзя быть уверенным до конца.

Краюху он нашел в неприметной кафушке на Вокзальной площади. Вор сидел в углу, скромно, незаметно. Пил чай с лимоном, смотрел на окружающих как бы отсутствующим взглядом. Родион знал, что «отсутствующий взгляд» — маска. Вор — это такая профессия, которая требует собранности, внимания, умения принимать решения мгновенно. Краюха увидел Каширина в тот самый момент, когда Родион перешагнул порог кафе, но никак этого не показал. Продолжал сидеть, помешивая ложечкой чай. Каширин подошел к столику, остановился напротив:

— Здравствуйте, Рудольф Николаич.