Евгений Коршунов: Операция «Хамелеон»

День клонился к вечеру. Жара понемногу спадала. Пахло дымом и чем-то таким, от чего Петра начинало поташнивать.

Австралиец заметил его состояние:

— Выедем в центр, там воздух почище. Я и сам до сих пор не могу привыкнуть к запаху жареного пальмового масла.

Он свернул с большой улицы в переулок, затем в другой, третий. Начался асфальт. Они проехали по почти пустой, широкой и чистой улице, затем въехали в узкий коридор зданий — бетон, металл и стекло, в стиле модерн — этажей по пятнадцать-двадцать.

— Центр, — равнодушно произнес австралиец.

Внезапно он резко нажал на тормоз: прямо перед ними на перекресток на полном ходу вылетел и остановился крытый брезентом грузовик с надписью по борту «Полиция». Из него выскакивали полицейские в серо-голубой форме, со щитами в руках, плетенными из толстых прутьев, в стальных касках, с длинными дубинками.

— Ну, теперь начнется! — весело сказал Стив. — Они прибыли.

Гоке забрал в горсть свою густую, роскошную бороду и молча кивнул. Его худое, почти аскетическое лицо, обезображенное шрамом, исказила болезненная усмешка. Шрам сбегал от виска через всю щеку и до подбородка, и, когда Гоке улыбался, лицо его ломалось жуткой гримасой. Он знал это и отпустил бороду. Но там, где был шрам, борода не росла, и Гоке имел привычку все время расчесывать ее, чтобы скрыть это. Он никогда не выпускал из рук маленького гребешка из слоновой кости, обычного гребешка, который в Гвиании имел почти каждый. Но сейчас он забыл обо всем — и о гребешке и о шраме. Глаза его пылали ненавистью, он словно напружинился и был похож на пантеру, приготовившуюся к прыжку, — мускулистый, стройный, гибкий.

Вместе со Стивом он шел впереди во главе демонстрации нескольких сотен людей под красными флагами. У обоих в руках было по плакату — листу фанеры, прибитому на массивные палки.

«Остановить американскую агрессию во Вьетнаме!» —

требовал плакат Стива.

«Янки, вон из Африки!» —

было на плакате Гоке.

Стив обернулся. Демонстранты за его спиной, увидев грузовики с полицией, сгрудились теснее. Колонна стала монолитнее, плотнее.

«Как кулак перед дракой», — подумал Стив.

В противоположность Гоке Стив был коренаст и тяжеловат фигурой. Массивную голову он брил наголо. Широкий крутой лоб, маленькие уши и тяжелая нижняя челюсть делали его похожим на бульдога. Его спокойная уверенность резко контрастировала с нервной порывистостью Гоке, но вдвоем они удивительно дополняли друг друга.

Стив редко улыбался. Те, кто хорошо знал его, говорили о его удивительном упорстве и предсказывали, что он далеко пойдет. К тому же все знали, что Старый Симба, герой движения «симба» и президент Гвиании, приходился ему дядей. Сам Стив на эту тему говорить не любил.

Грянула музыка. Лучший джаз Луиса — шесть бородачей, тоже членов Конгресса молодежи, секретарем которого был Стив, — заиграл «хайлайф».

«Молодцы, — подумал Стив. — Вовремя».

Лица демонстрантов, помрачневшие было при виде полиции, просветлели. Нашлись даже остряки.

— Эй, папа! — крикнул один из них толстому сержанту. — Шел был домой, чего жаришься на солнце!

Сержант истекал потом.

— Смотрите, смотрите, он тает! — крикнул другой голос из колонны.

В шеренге полицейских послышались смешки.

— Прекратить! — рявкнул сержант и расстегнул сумку со слезоточивыми бомбами.

Но демонстранты к этим жестам были привычны. Они, улыбаясь, шли мимо полицейских, стоявших по обеим сторонам улицы с палками наготове.

А впереди уже виднелось здание посольства США — одноэтажное, окруженное тщательно ухоженным садом. На флагштоке во дворе, за невысоким цементным забором, развевался звездно-полосатый флаг.

Узорчатые ворота стояли запертыми, и посольство казалось вымершим.

Но именно здесь, у посольства, по плану, согласованному между двумя левыми молодежными организациями Гвиании — Конгрессом молодежи и союзом «Авангард», должен был состояться митинг, на котором собрались выступить руководители этих организаций Стив Коладе и Гоке Габойе.

Демонстранты подошли к посольству. Здесь еще не было полиции. Машины стояли в соседних улицах. Там же выстроились и «плетеные щиты», готовые по первому приказу броситься на демонстрантов.