Александр Кулешов - Тупик

Рони пожал всем руки и вышел.

Франжье заговорил несколько торжественно:

— Предстоящая акция заключается в следующем: вы подложите мину в здание Центрального городского вокзала и взорвете ее в тот момент, когда подойдет поезд с возвращающимися из отпуска. Эта акция символизирует наше осуждение буржуазного образа жизни. Мы предполагаем, что она будет иметь далеко идущие последствия — возможна отставка правительства, возможно, что к власти придет правительство диктаторское, а это, в свою очередь, вызовет протест масс, создаст ту смутную ситуацию, которая позволит нам наконец добиться наших целей. — И, уловив на лицах своих собеседников выражение некоторого скептицизма, добавил: — Думаете, нас никто не поддержит? Не бойтесь, у нас много союзников. В том числе и среди них, — он указал жестом на дверь. — Вот план вокзала. Установите взрыватель с дистанционным управлением. Поезд приходит в воскресенье в шесть часов вечера. В это время и должен произойти взрыв. Чем громче он прозвучит, тем лучше. Не забывайте, что сказано в нашей стратегической программе: «Не надо принимать во внимание возможность жертв среди врагов или лиц, не имеющих отношения к политике». Будьте осторожны — полиция начеку.

Некоторое время все молчали. Первой прервала молчание Гудрун:

— За Рику я готова отправить на тот свет хоть тысячу этих проклятых псов.

— Каких псов? — удивилась Ирма.

— Полицейских! Проклятых полицейских!

— Но в поезде будут не полицейские, — заметила Ирма.

— Какое это имеет значение! — выкрикнула Гудрун. — Пусть знают, что им не будет покоя!

— Правильно, — подхватил Франжье. — Это главная цель. Возможно, будут жертвы и среди случайных людей. Но вы же знаете, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц? Так что действуйте. Я ухожу. Я и так задержался. Буду звонить сам.

И он вышел, забыв пожать им руки.

Они поехали домой, оставив за собой огромную, сиявшую огнями, гремевшую музыкой виллу.

Почти до утра боевики обсуждали детали предстоящей акции. Со следующего дня они начали ходить на вокзал, наблюдать. И сразу заметили усиленные наряды полиции, подозрительных плотных мужчин, с безразличным видом читавших газеты (чуть ли не по часу каждую страницу) или просто слонявшихся у «стратегических» пунктов. Заметили черные машины с антеннами на крыше.

Акция предстояла, бесспорно, серьезная, возможно, самая значительная в их практике. Она была намечена на второе августа на восемнадцать часов.

Они заранее побывали на вокзале, мысленно представляя каждое движение, каждый шаг.

— Ну что ж, — сказал в заключение Ар, — как будто все готово.

— Все пройдет отлично, — заметила Гудрун. Они никогда не сомневались в успехе.

— Разумеется, если не попадется сверхбдительный полицейский, сверхлюбопытный мальчишка, — перечислял Карл, — если никто не спросит, откуда наш грузовик, если…

— Да замолчи ты, — истерично крикнула Гудрун. — Трус! «Если, если»… Если кто-нибудь помешает, пристрелим как собаку.

— А если пристрелят нас? — усмехнулся Карл.

— Если нас, то погибнем за дело, за настоящее дело! — кричала Гудрун.

— Ладно, успокойся, не ори, — рявкнул Ар, — нечего друг другу нервы трепать. Спать, всем спать!

Каждый принял снотворное, но уснули не сразу.

На другой день в пять часов вечера Карл вышел на улицу, прошел несколько кварталов до станции автопроката и легко договорился с хозяином об аренде грузовичка. Ар подъехал к дому, и вчетвером в один заход они вынесли четыре мешка, в которые была уложена взрывчатка.

Затем Ар и Карл сели в кабину и поехали к вокзалу. Тем временем Гудрун и Ирма, уже давно постигшие искусство пользоваться любой машиной, даже если она заперта, а ключ зажигания отсутствует, скорым шагом добрались до соседней площади, где заранее присмотрели два «фиата». Судя по виду, ими уже несколько дней никто не пользовался.

В больших спортивных сумках Гудрун и Ирмы было оружие, огневой мощи которого позавидовал бы крейсер средних размеров. Гудрун и Ирма сели в машины и другим путем добрались до вокзала. Поставили машины так, чтобы удобно было наблюдать за боковым входом. Одновременно они держали под прицелом стоявшие на площади полицейские машины, главный подъезд вокзала и регулировщика на перекрестке.

Едва оба «фиата» заняли свои позиции с включенными моторами, как из боковой улочки неторопливо выкатил грузовичок и, подъехав к боковому входу, остановился. Из него выпрыгнули Ар с Карлом в синих грязноватых робах и стали разминать ноги.