Майкл Доббс: Карточный домик

— Вы поставили не на ту лошадь. Пробиваясь к руководству партии, Френсис Урхарт использовал обман, мошенничество, а может быть, и кое-что похлеще. Когда все это откроется, его одобрение вашего слияния ничего не будет стоить.

— А он и не одобрял слияния. Он сказал, что дождется окончания выборов и только тогда вернется к этому вопросу и определит свое отношение к нему.

— Да, но и вы и я знаем, что это только часть заключенной сделки: вы поддерживаете его своими газетами, он одобряет слияние вашего концерна с «Юнайтед ньюспейперс», о чем объявит после того, как будет избран лидером партии.

— Какого дьявола, о чем ты болтаешь? Послушай-ка, ты, сучка…

— Нет, мистер Лэндлесс! Именно вам придется выслушать меня. -Она улыбалась, всем своим видом выражая спокойную уверенность карточного игрока, который хочет убедить своего противника, что на руках у него отличные карты. Конечно, у нее не было доказательств, только совпадение некоторых событий по времени наводило ее на мысль, что такая сделка должна была состояться. Однако теперь она уже знала, что вариант сценария с Урхартом в главной роли — единственный, в котором был смысл. Но как бы там ни было, сейчас ей приходилось постоянно повышать ставни — тольно так она заставит его раскрыть карты.

— Видите ли, вы не первый, кто ставит марионеток на посты редакторов газет, но, назначив редактором газеты «Телеграф» Престона, вы допустили ошибку. Он так труслив, что каждый раз, когда вы тянули за веревочку, начинал дергаться и буквально терял над собой контроль, хотя и пытался притворяться, что он сам себе хозяин. Так вот, мистер Лэндлесс, когда на партийной конференции вы решили погубить Генри Коллинриджа, Престон не смог ни притвориться, будто это его собственное решение, ни хотя бы утаить тот факт, что он действовал в соответствии с вашими прямыми указаниями. И когда именно вы, мистер Лэндлесс, с помощью редакционной статьи в «Телеграф» в последнюю, самую драматическую минуту бросили в гущу участников забега Френсиса Урхарта, Престон не смог ни оправдать, ни объяснить такой перевертыш работникам редакции. Чтобы воткнуть эту статью в газету, ему пришлось в воскресенье вечером пробраться в собственную редакцию, таясь от всех, как вор в ночи. Не задумываясь, он делает то, что ему приказывают, но в то же время почти никогда не понимает, почему ему приказывают делать то или это. Несмотря на университетское образование, мистер Лэндлесс, вы, если хотите, слишком хороши для него.

Лэндлесс не отреагировал на ее сомнительный комплимент. Расплывшиеся черты его мясистого лица приобрели какую-то жесткость, отчего оно приняло иной, не свойственный ему вид.

— Кандидатура Урхарта -ваша креатура. Говоря упрощенно, — а я уверена, что именно так вы ему это и сказали, — без вашей помощи он не мог бы сейчас быть в двух шагах от кресла премьер-министра. Конечно, вы хотите получить что-то взамен — а именно его согласие поставить с ног на голову политику правительства по вопросу экономической конкуренции и утвердить ваше слияние с концерном «Юнайтед». Лэндлесс наконец ожил.

— Что вы можете предложить в подтверждение этой удивительной истории, мисс Сторин?

— В этом-то и ее очарование! Мне не требуется ничего доказывать. Достаточно всего лишь поднять шум, всколыхнуть общественность, и вы увидите, как политики побегут из вашего лагеря в горы, махнув рукой на все свои обещания во время предвыборной кампании. Рядом с вами вскоре не окажется никого.

— Да, но если верить вашей восхитительной гипотезе, Френсис Урхарт — мой друг и вскоре он займет апартаменты на Даунинг-стрит, 10, — улыбнулся с издевкой Лэндлесс.

— Да, но ненадолго, мистер Лэндлесс, очень ненадолго. Боюсь, вы знаете о нем меньше, чем я думала. Например, когда вы распорядились, чтобы Престон воспользовался результатами закрытого партийного опроса для подрыва позиций премьер-министра, то первый, от кого вы это узнали, был Урхарт? Он вас подставил.

Удивления, промелькнувшего на лице Лэндлесса, было достаточно, чтобы Матти поняла: она не ошиблась, Лэндлесса крепко задело то, как с ним обошлись.

— Да все политики проговариваются, — буркнул Лэндлесс. — Это не преступление и не может служить достаточным основанием для того, чтобы вышвырнуть его с Даунинг-стрит.

— Нет, это не может. Но использование секретных данных для махинаций с акциями, мошенничество, шантаж и кража могут! — Ей доставило удовольствие наблюдать, как беспокойство проступило на его жирных щеках.