Михель Гавен - Три дня в Сирии

— Два часа? Но удар должны нанести в четыре, и я слышала, что его уже нанесли, — она растерянно пожала плечами.

— Сейчас два часа уже следующего дня, — с улыбкой ответил Алекс. — Ты проспала почти сутки.

— Но как это случилось? Я ничего не помню.

— Хочешь кофе? — предложил он. — Только что принесли, еще горячий.

— Да, спасибо, — кивнула она.

Он потянулся к подносу, стоявшему на столе рядом с компьютером, взял чашку кофе, передал ей.

— Ты потеряла сознание в машине, когда мы возвращались от границы, — продолжил Алекс мягко, гладя ее по распущенным волосам. — У тебя начался бред. Ты все время твердила, что тебе что-то срочно надо сообщить Дэвиду в Эль-Кут. Маша ввела тебе успокоительное. Я связался позднее с Дэвидом, он совершенно не в курсе насчет того, что ты хочешь ему сообщить. Но сказал, что будет на связи, так что можешь звонить или писать ему в любое время.

— Это насчет тех пятерых демонстрантов, которые остались в резиденции Бушры аль-Асад, — вспомнила Джин. — Они все получили тяжелые ранения в столкновениях, Бушра в политических целях разрешила оказать им помощь, но теперь я очень волнуюсь за их судьбу. Да мне надо срочно написать Дэвиду, — подтвердила она озабоченно. — Чтобы их взяло под опеку наше посольство в США, а также сообщить о них маме в Швейцарию, чтобы Красный Крест тоже как можно скорее заявил свою в них заинтересованность. Тогда сирийским властям будет не так-то просто избавиться от этих людей. Но смогу ли я печатать текст? — Джин пошевелила раненой рукой, — эти сирийцы на несколько дней, похоже, вывели меня из строя. Во всяком случае, как практикующего доктора, это точно.

— Ты продиктуешь, а я наберу, — предложил Алекс. — Надеюсь, это все не так секретно, что мне нельзя знать?

— Это совсем не секретно, — улыбнулась Джин. — Спасибо. Так и сделаем. Так значит, меня перевязала Маша? И она сделала мне укол? — Джин прищурилась, глядя на него. — Ты мне изменял здесь?

— Но я же не спрашиваю, что ты делала там, в борделе у Мустафы, как мне красочно описала Снежана, — Алекс отвернулся, чтобы она не заметила его иронии.

— В борделе у Мустафы я была только один день, — Джин искренне возмутилась, — это все глупые россказни. Он даже не успел толком познакомиться со мной, как приехал генерал Шаукат, а за ним объявился Махер аль-Асад, и они так славно поговорили друг с другом, что закончилось это стрельбой, и генерал Шаукат был тяжело ранен. Тут уж все забыли, что рассчитывали на мою сексуальную привлекательность, очень потребовались другие мои способности — медицинские, — она улыбнулась, отпила кофе. — И с этого самого момента я встала у операционного стола, от которого, можно сказать так, все время и не отходила. Очень много там больных скопилось, в Сирии, и никто их толком не лечит, — пошутила она. — Ко мне даже хотела приехать жена самого Башара аль-Асада на консультацию с дочкой, но вот израильтяне нанесли удар и не довелось познакомиться.

— Это зря, — иронично заметил Алекс. — Ты бы там стала главным лечащим врачом правящего семейства.

— Они уже предполагали это, — согласилась Джин. — Но я бы не хотела, даже если бы моя легенда позволяла мне это. К врачам, даже очень компетентным, как, впрочем, и к другим специалистам, они относятся так же, как к девушкам в борделе, то есть как к своей собственности. Ты не имеешь никаких прав, ровным счетом, вещь, игрушка. Поиграли и выбросили. Со всеми твоими знаниями и способностями.

— Значит, у меня к тебе нет претензий, — Алекс ласково провел пальцем по ее обнаженной ключице. — У тебя ко мне тоже не должно быть, — признался он. — Мне было не до Маши. Не до кого. Все это время, три дня и три ночи, я провел в офисе, ожидая звонка от Светланы, есть или нет от тебя весточка, удалось или не удалось передать? И Дэвид тоже все время был на связи, никуда не денешься.

— А что Светлана? — поинтересовалась Джин. — Как ее дела с разводом?

— Готовится, — ответил Алекс, — завтра у них первое слушание. Но с таким адвокатом, как Эхуд, оно скорее всего окажется и последним. Пока она живет здесь же, в гостинице, на первом этаже. Твой номер мы решили не занимать. А уже послезавтра она наверняка сможет собрать вещи и вместе с сыном отправиться в Тель-Авив. Там уже для нее подготовлена квартира, ее возьмут офис-менеджером в одну из крупных компаний, мальчик пойдет в школу, я договорился.

— Это хорошо, я рада. А что моя Снежана? Что у нее с ногой?

— Ничего особенного. Маша сказала, самый обыкновенный вывих. Наложила ей повязку. Пока прописан постельный режим, ноге нужен покой. Она в соседнем номере, — сообщил Алекс. — Спит, наверное. Очень устала. Все твердила мне о каком-то Абдуле, что он просто с ума сойдет от того, что она сбежала.