Елена Топильская - Ход с дамы пик

— Ничего не понимаю, — пожаловалась я. — Только-только у меня в мозгах начало что-то выстраиваться, и опять насмарку. Может, вы плохо посмотрели?

— Неудачная шутка, — мрачно сказал мне криминалист. — Посмотри сама.

Он подвинул ко мне фотографии следов с двери парадной и следов пальцев наших фигурантов.

— Вот, смотри: в общем строении узоров — полное сходство. Зато есть существенные различия в деталях папиллярных узоров. И с этим ничего не поделаешь.

— Это у кого сходство? — подозрительно спросила я, изучая фотографии папиллярных узоров, размеченные экспертом красными стрелочками.

Эксперт завел глаза к небу, сетуя на тупость следователей, которые воображают себя великими криминалистами и не доверяют криминалистам, а сами плохо себе представляют, что такое дактилоскопия и с чем ее едят. Он ткнул мне пальцем в несколько стрелочек и поинтересовался, отстану ли я от него наконец.

— И не надейся, — сказала я. — На чьи отпечатки похож этот кровавый след? Эксперт терпеливо вздохнул:

— На отпечатки с флакона парфюма. Кстати, приличный парфюм.

— Значит, на отпечатки Антоничева. Все-таки похоже.

— Я же тебе сказал, — словно дауну, стал разъяснять эксперт, — не дам заключения об идентификации, одного сходства в общем строении мало.

— Послушай, а кто делал фотографии?

— А что? — покосился на меня эксперт. — Тебе качество не нравится?

— К качеству претензий не имею, — успокоила я его. — А негативы у тебя есть?

— Я их уже в конвертик упаковал, — заволновался эксперт. — И надписал. Чего тебе надо? Я не буду их распаковывать.

— Будешь, как миленький. Или мне сразу идти к начальнику?

— Ага, прищурилась. Ну ты и стерва, Швецова, — заныл он. — Сама потом упаковывай.

— И не подумаю. Открывай.

— Ну ты и зараза… И так все бросили свои экспертизы и только на тебя работают…

Эксперт со стоном разорвал конвертики с негативами, которые он успел не только заклеить, но и присобачить к-фототаблице, сопровождающей его заключение.

— Давай-ка, негативы сравни, — попросила я, испытывая некоторую неловкость из-за того, что мне приходится эксперта учить его работе.

— Зачем негативы-то?

— Слушай, проведи со мной ликбез, — сказала я дипломатично. — Расскажи, чем образуются следы пальцев рук на поверхностях.

— Вот это другое дело, — оживился эксперт. — Слушай и запоминай. Руки человека постоянно покрыты потожировыми выделениями, которые при контакте с поверхностью и оставляют на ней след, соответствующий рельефу папиллярных линий.

— Подожди, — уточнила я, — а что такое папиллярные линии?

— Ну, Швецова, — изумился он, — ты и этого не знаешь? А туда же…

— Отвечай.

— Значит, так, папиллярные линии — это такие гребешки на коже. Возвышения такие.

— Минутку. Значит, следы пальцев остаются при контакте в первую очередь этих возвышений с поверхностью?

— Ну-у… да, — признал эксперт.

— А если бороздки между ними заполнены какой-то жидкостью, то на поверхности может остаться отпечаток не папиллярных линий, то есть возвышений, а бороздок?

— Ну-у… В принципе, да.

— Так что ж ты, урод, зная, что след кровавый, не использовал негатив?!

Эксперт схватил негативы снимков следа с двери парадной и впился в них глазами, после чего откинулся на стуле и довольно сказал:

— Точно. Если считать, что след образован жидкостью, заполнившей межпапиллярные промежутки, то сходство и общее, и в деталях. Ну, ошибся, признаю, ты только начальству не говори, ладно?

— Ошибки надо не признавать, — процитировала я известный фильм, — их надо смывать. Кр-ро-вью.

— Смоем! Чьей? — пошутил эксперт.

Значит, все-таки Антоничев, думала я, выходя из экспертного управления. Где же его искать? Сегодня по телевизору покажут его фотографию. Главное, чтобы начальство не разнюхало, что мы на самом деле ищем лицо, приближенное к президенту. Тогда всему конец. Вот и Синцов не может развернуться как следует, потому что и так изворачивается, скрывая, на кого на самом деле заказываются оперативно-розыскные мероприятия. Потом ему попадет так, что мало не покажется, при любом исходе, даже если мы все раскроем.

Идя по улице, я машинально отметила, какая стоит хорошая погода, и если на следующей неделе я буду посвободнее… Но тут же оборвала сама себя — — на следующую, более свободную неделю я рассчитываю уже лет пятнадцать, сколько работаю в прокуратуре. Так и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова, тут я Маяковского очень хорошо понимаю. Пообедать я, конечно, не успевала, поэтому купила на улице мороженое и сгрызла его на ходу, естественно, уляпавшись с ног до головы.