Валерия Вербинина: Чародейка из страны бурь

Местные жители очень уважали кюре Жозефа, даром что он был не бретонец, а француз. Когда однажды налетела буря и одна из лодок не вернулась с лова рыбы, кюре молился в церкви всю ночь напролет, пока не пришло известие, что часть потерпевших крушение рыбаков подобрал проходивший мимо корабль и таким образом спас им жизнь. Сам кюре жил скромно, не вызывая пересудов, и был только один момент, который если не делал его притчей во языцех, то, во всяком случае, не на шутку интриговал прихожан. Дело в том, что кюре ненавидел тыквы.

Об этой странной неприязни стало известно, как только кюре Жозеф обосновался в деревне, но что осталось тайной, так это причина, породившая столь необычное отвращение. Любое упоминание о тыкве – или, не дай бог, ее появление в любом виде – выводило обычно спокойного и рассудительного священника из себя. Было доподлинно известно, что когда на местном базаре продавали тыквы, кюре нарочно делал крюк, чтобы обходить его стороной. На человека, который простодушно признавался, что ничего не имеет против пирогов с тыквой или тыквенных семечек, отец Жозеф смотрел так, как будто его собеседник только что вступил на дорогу, прямиком ведущую в ад. К несчастью, сам кюре любил возиться у себя в саду, и дьявол, который, должно быть, уже давно размышлял, как ему подступиться к практически безгрешному священнику, с радостью ухватился за эту возможность. Словом, когда отцу Жозефу пришла в голову фантазия выписать по почте семена каких-то необыкновенно вкусных и притом неприхотливых огурцов, отправитель, само собой, перепутал и прислал семена тыквы. С той самой поры жизнь кюре превратилась в кошмар. Тыквы захватили его маленький уютный садик и навели там свой рыжий пузатый порядок. Как ни бился кюре, как он ни воевал с захватчиками, сколько ни пытался растить на своей земле кабачки, редис или картофель, все было тщетно: единственным, что ему удавалось на славу, оставались тыквы. Они плодились и множились, вырастая порой до гигантских размеров, так что в конце концов слава о священнике, у которого в саду растут тыквы необыкновенной величины, дошла до самого Кемпера, и оттуда прислали доходягу-фотографа, который запечатлел для вечности кюре, стоящего с видом мученика среди грядок, заполненных глыбообразными чудовищами. И хотя продажа рыжих монстров приносила кое-какие деньги, отец Жозеф оставался безутешен и то и дело предпринимал новые попытки разделаться с возмутителями своего спокойствия. Видя сейчас выражение лица священника, Антуан подумал, что тот, должно быть, опять проиграл и что, стало быть, тыквы снова вырастут на славу.

– Доброе утро, господин кюре! – крикнул инспектор.

– Доброе утро, господин Молине, – сдержанно ответил священник. – Вы уже слышали новость?

– Какую?

«Уж не расскажет ли он мне о тех, что поселились на острове Дьявола? Ну-ка, ну-ка… А ведь в самом деле: кюре наверняка должен быть в курсе, что это за люди. Хоть он и кажется человеком, погруженным в себя, на самом деле он очень даже хорошо замечает все, что происходит вокруг…»

– Фредерик Варен сбежал, – объявил священник.

Антуан остолбенел.

– Вы шутите, надеюсь?

– Какие тут могут быть шутки? – устало ответил кюре. – Уже вчера ходили об этом слухи… Даже до нас докатились. Представляете, мэр Кемпера запретил давать информацию в газеты – боялся, что это скажется на его репутации… и на репутации властей, само собой. Они надеялись быстро схватить Варена после того, как он скрылся, и привести смертный приговор в исполнение, но он, ясное дело, бежал не для того, чтобы снова попасться…

Антуан слушал священника, и на скулах инспектора перекатывались желваки. Фредерик Варен бежал, а это значит… Значит, что ни одна женщина в Бретани не может чувствовать себя в безопасности. На счету этого подонка восемь убийств, совершенных с особой жестокостью, а теперь, когда он на свободе, сколько еще беззащитных женщин он убьет?

– Черт побери! – вырвалось у инспектора. – Простите, господин кюре… Но как? Как вообще получилось, что он сумел бежать? Я думал, местная тюрьма вполне надежна…

Тут он совершенно некстати вспомнил, что знаменитый преступник Видок [3], ставший впоследствии не менее знаменитым сыщиком, когда-то ухитрился сбежать именно из вполне надежной кемперской тюрьмы, и разозлился.

– Пройдемте в дом, – предложил кюре. – Снаружи холодно… И учтите, – продолжал он, – я знаю только то, что мне рассказали. Возможно, ваши коллеги сообщат вам больше подробностей.