Бен Уинтерс - Последний полицейский

– Да видел, – кивает детектив Калверсон, читающий за своим столом «Нью-Йорк таймс». – Вроде бы 9 апреля.

Мой стол стоит в углу, рядом с мусорной корзиной и маленьким холодильником. Передо мной открытый блокнот. Освежаю в памяти осмотр места преступления. Собственно, это даже не блокнот, а тетрадка, в каких студенты пишут конспекты. Мой отец был профессором, и после его смерти на чердаке мы нашли двадцать пять коробок с такими вот тонкими зеленовато-голубыми тетрадками. Я до сих пор ими пользуюсь.

– 9 апреля? Очень уж скоро. – Андреас опускается на стул и хриплым шепотом повторяет. – Очень уж скоро…

Калверсон вздыхает и покачивает головой, а Макгалли фырчит себе под нос. Мы четверо – все, что осталось от следственного отдела по уголовным делам совершеннолетних конкордской полиции. С августа прошлого года трое преждевременно ушли в отставку, один внезапно и необъяснимо пропал, да еще детектив Гордон, сломав руку при аресте домашнего насильника, взял отпуск по состоянию здоровья да так и не вернулся из него. После волны сокращений в начале декабря одного патрульного повысили до детектива. Поэтому я – детектив Пэлас.

У нас с личным составом еще не так плохо. В отделе несовершеннолетних осталось двое: Петерсон и Геррера. Отдел технических преступлений с первого ноября вовсе распустили.

Макгалли открывает сегодняшний выпуск «Нью-Йорк таймс» и принимается читать вслух. Я обдумываю дело Зелла и пересматриваю записи. «Никаких признаков постановки или борьбы… Мобильный телефон? Лигатура: ремень, золотая пряжка…»

Черный ремень из хорошей итальянской кожи с гравировкой «B & R».

– «По словам астрономов из центра астрофизики Гарвард-Симпсон в Кембридже, Массачусетс, – Макгалли вслух зачитывает „Наблюдатель“, – критическая дата приходится на 9 апреля. Специалисты центра вместе с легионами других астрономов, астрофизиков и увлеченных дилетантов следят за неотступным приближением массивного астероида Майя, официально называемого 2 – 11GV1…»

– Господи! – стонет в тоске и ярости Андреас и, вскочив, бросается к столу Макгалли. Андреас – маленький дерганый человечек сорока с лишним лет, но густые черные кудряшки на голове придают ему сходство с херувимом. – Все это нам известно! Думаешь, на всей планете найдется хоть один, кто не знает?

– Спокойней, дружок, – останавливает его Макгалли.

– Просто меня бесит, когда они повторяют это снова и снова, раз за разом! Словно вбивают в голову.

– Газетные статьи так и пишутся, – вставляет Калверсон.

– Ну а меня это бесит!

– Однако же… – улыбается Калверсон. Он – единственный афроамериканец в уголовном отделе. А также единственный афроамериканец во всей конкордской полиции, и иногда его любя называют «Единственный черный Конкорда», хотя это, строго говоря, неверно.

– Ладно-ладно, пропущу, – Макгалли похлопывает несчастного Андреаса по плечу. – «Ученые исследовали…» пропускаю, пропускаю… «некоторые разногласия, ныне разрешенные…» дальше, дальше, дальше… вот! «В указанную дату апреля, когда до столкновения останется всего пять с половиной месяцев, с учетом склонения и прямого восхождения удастся определить, в какой точке земной поверхности упадет Майя, с точностью до пятнадцати миль».

К концу фразы баритон Макгалли благоговейно затихает, и он, присвистнув, добавляет от себя:

– Надо же, до пятнадцати миль!

Ему отвечает тишина, только радиатор позвякивает. Андреас стоит у стола Макгалли, заглядывая в газету. Руки его опущены и сжаты в кулаки. Калверсон в своем уютном уголке берется за ручку и чертит на бумажном листке длинные линии. Я закрываю тетрадку, запрокидываю голову, выбираю глазами точку на потолке рядом с фестончатой люстрой.

– Ну вот и вся суть, дамы и господа, – провозглашает Макгалли. Он уже оправился и хвастливо размахивает газетой. – Дальше отклики, комментарии и все такое прочее.

– Отклики? – скулит Андреас, простирая руки к газете. – Какие еще отклики ?

– Ну, знаешь, премьер-министр Канады, например, заявляет: «А, надеюсь, он упадет на Китай», – хихикает Макгалли. – Президент Китая в ответ говорит: «Не в обиду Канаде, у нас иная точка зрения». Ну и все такое.

Андреас рычит от злости. Я вроде как наблюдаю за происходящим, но на самом деле думаю, сфокусировав взгляд на люстре. Парень среди ночи заходит в «Макдоналдс» и вешается в кабинке для инвалидов. Он заходит в «Макдоналдс», время середина ночи…