Лиза Гарднер: Третья жертва

– Что еще?

– Нашли старый дробовик. Шеп уже опознал его как оружие, из которого четырнадцать лет назад убили Молли Коннер. Вообще-то, дело оставалось открытым, и все вещественные улики находились в хранилище полиции штата, в Портленде. Два дня назад улики забрал некий молодой человек, назвавшийся представителем службы шерифа Бейкерсвиля. При этом он назвал номер жетона Рейни, а тупица-полицейский поверил ему на слово и даже не подумал проверить. А сейчас выяснилось, что гость из Бейкерсвиля подпадает под описание Ричарда Манна.

– Он все продумал.

– В его доме мы обнаружили сотни отпечатков пальцев, но разобраться в них, прогнать через систему еще не успели. Нам он известен как Ричард Манн, хотя настоящий Манн работает преподавателем в каком-то городишке на Аляске и понятия не имеет, что кто-то украл его личность. С возвращением в цивилизацию учителя будет ждать небольшой сюрприз.

– Манн где-то здесь, – сказал Куинси.

– Чтобы остаться на месте, надо быть идиотом. Наши люди повсюду.

– Этот человек – адреналиновый наркоман. Пока что ему все удавалось. Он пойдет до конца.

– И что, по-вашему, он делает?

– Наверняка сказать не могу. Думаю, в начале он планировал что-то в своем обычном стиле. Нашел проблемного паренька. Нашел личность для прикрытия. Делал все без спешки. За последние десять лет он совершил три тщательно продуманных и четко исполненных преступления. Он не торопится. Осторожен. Вспомните, о чем мы недавно говорили: у него всегда есть запасной вариант. Преодолеваешь первую стену и натыкаешься на второй рубеж обороны.

Полагаю, он слишком хорош. Два показательных преступления, и никто даже близко к нему не подобрался. В чем здесь азарт? Где кайф? Вот почему на этот раз он решил рискнуть. Остался на месте преступления после расстрела. Дал нам несколько зацепок, вот только я не увидел их вовремя. Вспомните его заявление насчет того, что значит быть хорошим отцом. Он, конечно, говорил о собственном отце. А его спич после похорон, когда он говорил о том, как пришел к выводу, что Дэнни не может быть стрелком… Мол, Дэнни слишком умен, слишком хитер, чтобы действовать прямолинейно, используя только силу. Он говорил не о Дэнни, а о себе.

А теперь переходим к Рейни. Он добыл ее дробовик. Тот самый, из которого, как считает практически весь город, она застрелила собственную мать. Какой соблазн для него. Женщина, сделавшая, по слухам, именно то, о чем он мечтал в детстве. Она для него – культовая фигура.

– Думаете, он хотел, чтобы она убежала с ним? Стала его напарницей? – недоверчиво спросил Сандерс.

Куинси покачал головой:

– Нет. Думаю, он совершил ту же ошибку, что и весь город. Рейни не убивала свою мать. И это очень, очень сильно его огорчило.

– А если он огорчен… – продолжил Сандерс.

– Если мы не найдем их в ближайшее время, – негромко сказал Куинси, – то, скорее всего, Рейни не доживет до утра.

Донесшийся из леса крик заставил их обернуться.

– Сюда, сюда! – Один из криминалистов махал рукой. – Здесь что-то есть!

Подбежав, они увидели на земле крохотный клочок белой хлопчатобумажной ткани, оторванный, возможно, от футболки.

– Они ушли в лес, – уверенно объявил Сандерс. – Здесь нужны розыскные собаки.

– Ближайшие дороги, – тут же добавил Куинси. – Лесовозные, проселочные, все. Пешком он далеко не ушел.

Сандерс тут же достал телефон и сделал несколько звонков, после чего они устремились в лес с отчаянной надеждой найти след. Найти Рейни.

– Черт! – уже в пятый раз за последние пять минут выругался Ричард Манн и, остановившись, вытер влажный от пота лоб и бросил на Рейни взгляд, в котором все явственнее проступала ненависть.

Она сделала вид, что ничего не заметила, и осторожно опустилась на землю. Сделать это со связанными за спиной руками было не так-то просто. Кружилась голова. Сознание вернулось к ней быстро, но легче от этого не стало. Судя по пульсирующей боли, Ричард сломал ей челюсть. Левый глаз почти полностью закрылся, и она подозревала повреждение глазницы. В глазах двоилось, а боль, хотя порой и затихала, стала более острой. Кровоизлияние? Тромб? Вариантов хватало.

Что ж, по крайней мере она посмеялась последней. Выпущенная наугад пуля попала Манну в правую ягодицу как раз в тот момент, когда он разворачивался, чтобы ударить ее дробовиком. Сначала он не обратил на рану большого внимания, но, поднявшись по склону, стал заметно оберегать правую ногу. Походка его изменилась, лицо раскраснелось. Остановки становились все более частыми и продолжительными. Определить в темноте было трудно, но Рейни подозревала, что рана сильно кровоточит. Манн затолкал в штаны ветровку, но мера эта, должно быть, оказалась малоэффективной, поскольку он то и дело останавливался и искал на земле следы крови.