Эван Хантер - Охота на сыщиков

Карелла помолчал.

— Я ведь верно говорю, Буш?

Буш кивнул.

— Если ты на связи, какого черта здесь делаешь? — усомнился первый детектив из отдела по расследованию убийств.

Карелла ухмыльнулся. Во всей его крупной, но отнюдь не тучной фигуре чувствовалась огромная сила, та настоящая сила, что таится в тренированных, без жиринки мышцах и которой не бывает в чревоугодной горе мяса. Широкий в плечах и узкий в бедрах шатен с карими глазами, своеобразный раскосый разрез которых придавал ему обманчиво азиатский облик, Карелла ухитрялся выглядеть безукоризненно одетым и элегантным даже тогда, когда, собираясь в засаду в портовой части города, наряжался в потертую кожаную куртку. Он широко развел массивные мосластые руки и дурашливо спросил:

— Чтобы я сидел на телефоне, квгда происходит убийство?! — Заулыбался еще шире: — Я Фостера посадил на связь. Он же, черт побери, практически новичок, совсем зеленый!

— Ну как у вас нынче с наваром, капают взяточки? — спросил второй детектив.

— Пошел ты! — сухо оборвал его Карелла.

— Везет же некоторым! Ну, с трупа-то уже ничего не возьмешь, будь уверен, — не унимался шутник из отдела по расследованию убийств.

— Хватит, ребята, — дружелюбно вмешался Буш. Он вообще отличался мягкой речью, и его тихий голос приводил в изумление от контраста с могучим телосложением: шесть футов [4] Один фут — около 30 см. четыре дюйма рост и двести двадцать фунтов [5] Один фунт — 453,6 г. вес — ни капли жира, обратите внимание. Волосы его были буйно взъерошены, словно мудрое Провидение одарило Буша мятежной шевелюрой в полном согласии с его фамилией [6] Буш — кустарник (англ.). . Шевелюра была также ярко-рыжей и сейчас особенно хорошо смотрелась в сочетании с оранжевой спортивной рубашкой. Ее короткие рукава обнажали тяжелые мускулистые руки. Вдоль правой руки змеился ножевой шрам.

К занятым словесной перепалкой детективам надменно приблизился фотограф.

— Какого черта вы тут затеяли, а?! — разъяренно вопросил он.

— Пытаемся установить личность убитого, — ответил второй детектив, ошарашенный внезапным наскоком. — А что тут такого? В чем дело-то?

— Кто вам сказал, что я с ним закончил?

— А разве нет?

— Да! Но нужно спрашивать!

— Господи! Да откуда ты взялся? Иди-ка домой, попроявляй свои негативы или что там еще, сделай одолжение, а?

Фотограф посмотрел на часы и выразительно крякнул, но не произнес ни слова, так что первому детективу самому пришлось свериться со своими часами, прежде чем занести время в блокнот. Заодно он, скинув несколько минут, отметил время прибытия Кареллы и Буша.

Карелла бросил взгляд на затылок убитого. Лицо детектива оставалось бесстрастным — разве что тень боли на мгновение появилась в глазах и так же быстро исчезла.

— Из пушки они, что ли, стреляли? — спросил он.

— 45-й калибр, — ответил первый детектив. — Мы нашли гильзы.

— Сколько?

— Две.

— Сходится, — заметил Карелла. — Ну, перевернем его?

— „Скорую" вызвали? — тихо спросил Буш.

— Ага. Сегодня что-то все запаздывают, — сказал первый детектив.

— Сегодня все в поту тонут, — поправил его Буш. — Пивка бы я сейчас выпил!

— Эй, ну-ка подсобите мне кто-нибудь! — позвал Карелла.

Второй детектив склонился над трупом, и вдвоем с Кареллой они перевернули тело на спину. Мухи взметнулись с оскорбленным жужжанием, но тут же стали опускаться на окровавленное месиво, недавно бывшее человеческим лицом. В темноте Карелла мог рассмотреть только страшную рану на месте левого глаза, Еще одна рана зияла под правым глазом, где осколки раздробленной скулы прорвали кожу.

— Бедняга, — вздохнул Карелла.

Он так и не смог привыкнуть смотреть в лицо смерти. Вот уже двадцать лет он был полисменом, научился переносить шок от встречи с физической смертью, но так и не сумел приучить себя мириться с другой стороной смерти: с покушением на личность, с мгновенным унижением бьющей ключом жизни до окровавленной, лишенной души плоти.

— Есть у кого-нибудь фонарь? — спросил Буш.

Первый детектив полез в левый задний карман. Нажал на кнопку, и на тротуар упал кружок света.

— Посвети-ка на лицо, — попросил Буш.

Круг света переместился на лицо убитого.

Буш громко сглотнул.

— Это же Риардон, — едва слышно произнес он. И снова, совсем уже шепотом: — Господи Иисусе, это же Майк Риардон.

В 87-м полицейском участке работало шестнадцать детективов, и Дэвид Фостер был одним из них. По правде говоря, детективов могло бы быть и сто шестнадцать, но и тогда бы они были завалены paботой сверх головы. Территория участка простиралась от Набережного шоссе с его высоченными зданиями, кичащимися привратниками и лифтерами, к югу до Стема с его гастрономическими магазинами и кинотеатрами, Калвер-авеню и ирландских кварталов и еще далее — до пуэрториканских кварталов и парка Гровер включительно, где в изобилии водились грабители и насильники. С востока на запад территория участка охватывала не менее тридцати пяти улиц. В границы этого прямоугольника — между рекой на севере и парком на юге и в тридцати пяти кварталах с востока на запад — было втиснуто население численностью девяносто тысяч человек.