Алексей Макеев - Свидетель, не увидевший свет (сборник)

– Слабые! – зло усмехнулся Берегов. – Хитрые, алчные стервы! Одна залезла в постель к женатому мужику, вторая подговорила шантажировать своим ребенком! А она подумала – кому он нужен, ее ребенок? Хочешь оставить – оставляй и воспитывай сама! Нее-ет, ей денег захотелось. Пришла такая «ромашка», глазки потупила – мне поговорить надо! К Анне не решилась идти, и слава богу! Она знала, как я к дочери отношусь, боялась, что я ей голову оторву. И правильно боялась! Стоит, лепечет – это же тоже его ребенок, мне же надо его растить теперь одной, может, дадите мне денег…

– И вы пожалели денег? Причем не своих?!

– Я пожалел свою дочь! – выкрикнул Берегов. – Какая-то дрянь, влезшая в чужую семью, станет трепать ей нервы, а я буду смотреть? Нет уж! Муженек ее, сволочь, тоже постарался! Завести интрижку с прислугой! Впрочем, он всегда был быдлом, даром что с деньгами!

– Тем не менее его деньги вы и ваша дочь принимаете охотно.

– Аня здесь ни при чем. Она ни о чем не подозревала. И она имеет полное право на его деньги, слышите? Она его законная жена, порядочная женщина, не то что эти… Первая еще ладно, на ребенка клянчила. А вторая вообще заявилась с требованием – давайте деньги, или я вашей дочери расскажу, что у Ксении ребенок будет от ее мужа. Дура, она даже не поняла, что Ксении уже нет! И с ней будет то же самое.

– Вы назначили ей встречу, а сами убили? – спросил Гуров.

Берегов задумался, глаза его беспокойно забегали, и он вдруг произнес:

– Слушай, полковник… Я тебе все подпишу. Получишь ты свою палку за это дело. Но только при одном условии – Ане ничего не говори! Чтобы ничего моя дочь не знала! Ты пойми, я же ради нее все это, все ради дочери!

– Я не могу ничего обещать, – ответил Лев. – Сочувствую вашей дочери, но я просто не представляю, как можно сохранить это в тайне.

– Ты, главное, молчи! Молчи, ничего не говори ей! А я сам придумаю, что соврать, сам! Напишу, что уехал, что срочные дела, а потом вроде как сгинул. Но она за это время успеет нормально родить!

– Не знаю. Молчать я могу. Но не думаю, что ваш план удастся, – покачал головой Гуров.

– Ты, главное, молчи, молчи! – повторял Берегов.

Послышался шум приближающегося автомобиля. Это ехала опергруппа…

К Орлову Гурова и Крячко снова пускать решительно не хотели, и им обоим пришлось пустить в ход сразу и кнут, и пряник: свое природное обаяние и удостоверение полковников МВД. Только после этого начальница медицинской части смягчилась и разрешила им пройти буквально на несколько минут, предупредив, что Орлов находится в палате интенсивной терапии, и начисто запретив его волновать.

Когда Гуров заглянул в палату, Орлов лежал с закрытыми глазами. Лев на цыпочках прошел внутрь, решив просто постоять немного и уйти, не беспокоя. Крячко шел сзади, стараясь не топать.

– Привет, сыщики! – негромко произнес Орлов сквозь сомкнутые веки. – Что застыли? Садитесь!

Гуров осторожно присел на краешек постели, поскольку стульев в палате не было. Крячко остался стоять.

– Как ты, Петр? – тихо спросил он.

– Да не дождетесь! – усмехнулся Орлов, открывая глаза. – Давайте рассказывайте, что у вас там.

– У нас все хорошо, – бодро начал Крячко. – Просто отлично все в главке!

– Приятно слышать. Надо мне почаще в больницу ложиться – вон у вас там сразу как все отлично.

Гуров незаметно толкнул Крячко локтем.

– Да я не в том смысле… – начал оправдываться Станислав.

– Дело раскрыли? – спросил Орлов.

– А то! – довольно хохотнул Крячко. – Мы, да не раскроем? Меньше чем в три дня! Да еще с признательными показаниями. Да вон тебе Лева пусть расскажет.

Гуров изложил обстоятельства дела Вики Каревой, о его пересечении с убийством Ксении Завьяловой и выходом на главного злодея. Орлов по-прежнему лежал с закрытыми глазами, и Лев даже подумал, что тот заснул под его рассказ. Однако когда Лев умолк, Орлов проговорил:

– Это вам просто повезло, что так сложилось. Это он ради дочери признался, а то бы вам было сложно доказать его вину.

– Вот ты как всегда, Петр! – скривился Крячко. – Нет чтобы похвалить, тут же ищешь недостатки в нашей работе!

– И ведь нахожу, а, Станислав? – заметил Орлов.

– Ну, начальство – оно на то и начальство, – махнул рукой Крячко. – Ему вечно не угодишь, и оно вечно право!

– Нет, Петр, – возразил Гуров. – У Берегова в гараже мы нашли сумки обеих девушек. Как я и думал, он не решился их выбросить или утопить. А уничтожить… Может быть, просто не нашел подходящего момента. Считал, что успеет.