Роберт Окверт: Убийца свидетельствует

На следующий день после похорон шерифу случилось встретиться с миссис Хоуэл и со старым Томасом. Оба они ушли с фермы, как только хозяином ее стал Ллойд.

— Если бы вопрос стоял так: работать на него или голодать, я бы предпочла голодать, — фыркнула миссис Хоуэл, а старый Томас добавил:

— Жаль, что Эбони не выбрал лучшую жертву. Конечно, — продолжал старый Томас, — когда лошадь напугана, она бросается к тому, кто любит ее и кого она любит. Мне кажется, в конце концов Эбони полюбил Ральфа. Но он определенно ненавидит Ллойда. Смертельно ненавидит.

Несколько дней спустя шериф столкнулся с Тимоти Алденом и узнал, что и его, и Барри О'Ши Ллойд отпустил.

— Сказал, что сам присмотрит за фермой, пока уладятся дела с наследством, — сказал Тимоти. — Потом — он собирается ее продать, если сумеет получить нужную цену.

— Как Эбони? — спросил Юстис, интересуясь, не проигнорировал ли Ллойд его приказ не пристреливать лошадь.

— Никогда не видел, чтобы с лошадью случилась такая перемена. Правда, я мало ее видел, потому что Ллойд сам ходит за лошадьми, но, судя по тому, что я наблюдал, Эбони потерял дух. То есть он просто стоит в стойле, грустный, как будто убивает себя скорбью.

Разгадка явилась Юстису посреди ночи через неделю после похорон Ральфа. Это была тоненькая ниточка, но он был уверен, что не ошибается.

Юстис приехал в похоронное бюро, когда Чарли Адамсон еще завтракал. Он вздохнул с облегчением, когда Чарли сказал, что вещи Ральфа еще здесь.

— Не знаю, почему Ллойд не забрал их, — сказал Чарли, — я напоминал ему дважды. Там часы и кольцо. И конечно, окровавленная одежда Ральфа, но я не думаю, что Ллойд захочет ее забрать.

— Я захочу, — сказал Юстис и ушел с одеждой Ральфа в белой коробке.

Юстис направился прямо на ферму Рейнса. Он рассказал коннозаводчику о своей версии смерти Ральфа Бертона. Рейнс слушал его с округлившимися глазами.

— Сомнительно, — сказал Рейне, — но возможно.

— Вы поедете со мной на ферму Бертона? Мне будет нужен свидетель.

Десять минут спустя они въезжали на ферму Бертонов. Ферма казалась вымершей. Вероятно, Ллойд еще спал. Они прошли к конюшне, к Эбони. Лошадь лежала в стойле и не пошевелилась, когда они остановились перед ней.

— Лошадь ложится, чтобы спать или когда она больна, — сказал Рейне. Он наклонился к лошади и нахмурился. — Лошадь выглядит исхудавшей, и губы запеклись. Ллойд медленно убивает беднягу голодом и держит ее без воды. Лошади требуется двенадцать фунтов овса, четырнадцать фунтов сена и дважды в день вода, или она быстро умрет.

Шериф сжал кулаки.

— Вы не попробуете накормить и напоить лошадь, Морган? Я пойду за Ллойдом.

Ллойд Бертон открыл дверь, натягивая рубашку. Юстис прошел мимо него, направляясь прямо в спальню Ральфа на первом этаже, распахнул дверь стенного шкафа. Он сдернул брюки для верховой езды и рубашку с вешалки и повернулся к Ллойду.

— Ты идешь со мной в конюшню, Ллойд, — приказал он.

Ллойд побледнел, в его глазах блеснул страх пойманного в западню животного. Однако он пошел в конюшню. Шериф следовал за ним.

Они застали Рейнса на коленях перед Эбони. Рейне обеспокоенно поднял голову.

— Он выпил немного воды и отрубевого пойла, но ему нужно гораздо больше, прежде чем он начнет выходить из этого состояния.

— Посмотрим, как он на это прореагирует, — сказал Юстис и положил одежду Ральфа Бертона перед носом лошади. Голова Эбони дернулась, он медленно поднял ее и тихонько заржал.

Юстис взглянул на Ллойда: молодой человек смертельно побледнел.

— А теперь, — сказал Юстис, — мы посмотрим, как Эбони реагирует на одежду, которая была на Ральфе, когда он погиб.

Шериф убрал одежду, которую взял из шкафа Ральфа, и положил вместо нее окровавленные вещи, привезенные из города. Больная лошадь тотчас же отозвалась. Уши оттянулись назад, глаза сверкнули, челюсти раздвинулись, и по ее телу пробежала судорога. Она попыталась вскочить, но была слишком слаба и снова улеглась, храпом выражая свою ярость.

Юстис повернулся. Ллойд отступил назад, как будто боялся, что лошадь действительно поднимется и бросится на него.

— Когда ты понял, что сердце Ральфа не убьет его так скоро, как тебе хотелось бы, — сказал Юстис, — ты взял дело в свои руки. Ты сделал это, надев на него свою одежду!

— Я… не знаю, о чем вы говорите…

— Обстоятельства были великолепны… Свидетелей нет. Буря напугала лошадей до безумия. Свет отключился, и они ничего не видели. А ты знал, что лошадь узнает по запаху! Ты ударил Ральфа и переодел его в свою одежду. Потом принес его сюда и швырнул внутрь, где свободно носился Эбони. Одежда пропахла твоим потом, и Эбони в темноте ударил, потому что ненавидел тебя, может быть, потому что за спиной Ральфа ты стегал его. Это убийство в такой же мере, как если бы ты нанес смертельный удар сам. Ты использовал своего врага — эту лошадь, — чтобы убить своего брата!