Елена Топильская - Записки сумасшедего следователя

А Фрязин изнасиловал свою бывшую невесту, потом убил ее. Затем собрал драгоценности, потом расчленил труп и разбросал части тела по пригородам. Через месяц в одной из речек Ленобласти выловили раскрывшийся чемодан с ногами Лены, муж опознал их. Фрязин после ареста показал, где остальные части тела и где украденные драгоценности. Во время суда он писал американскому консулу и просил политического убежища, а родителей Лены называл не иначе как «отец и мать убиенной мной Елены Холевич».

Где-то теперь Фрязин? Пятнадцать лет, полученные им по приговору, давно истекли.

Я читала дело Фрязина, и мне очень хотелось узнать, действительно ли он так цинично думает о женщине, с которой настолько зверски расправился, и плюет на чувства ее родных, или это защитная реакция, бравада. И вообще – как живется с сознанием того, что ты убил человека?

Одним из самых сильных моих впечатлений было дело пьяницы, заставшего свою подружку в постели с любовником. Мужика он просто спустил с лестницы, а женщину бил всю ночь. На трупе насчитали триста повреждений. Потом, уже холодную, он целовал ее и плакал над ней, так его и застала милиция. На суде он все рассказал, бился головой о барьер, за которым сидят арестованные, и, рыдая, просил расстрелять его, потому что без любимой ему все равно не жить. Суд дал ему двенадцать лет, и тут же от него пришла кассационная жалоба с претензиями, почему такой суровый приговор?

Был такой симпатичный мальчик, похожий на Есенина, – золотоволосый и синеглазый, который признавался в двадцати четырех убийствах. Из них следствие подтвердило и вменило ему в вину только четыре, но и этого было более чем достаточно, чтобы его расстреляли.

Обычно люди не задумываются, как легко убить человека. В моей школе на тренировке в спортзале старшеклассник ударил кулаком в лицо надоедливого мальчишку из младших классов, тот упал на скамейку, и про него забыли. А когда стали закрывать спортзал после тренировки, обнаружилось, что тот мертв – кровоизлияние в мозг. На новогоднем вечере в соседней школе один парнишка в ссоре ударил другого ножом и, сам не ожидая того, убил. Те, кто был рядом с ним, слышали, как он растерянно сказал: «Оказывается, нож входит в человека, как в масло!»

Мне очень хотелось знать, мучают ли убийц тени убитых ими? Насмотревшись на убийц за время работы в суде и прокуратуре, я пришла к выводу, что все-таки душа и совесть – это не сказки. Иначе что заставляет их признаваться в содеянном, несмотря на то, что, как говорят в кругах, приближенных к блатным: «да» сидит, а «нет» гуляет?

Много лет назад городской суд осудил двоих армян – Мовгасяна и Халитяна за убийство азербайджанца, приехавшего к нам покупать машину. Это было во времена, когда средняя зарплата составляла сто рублей, а азербайджанец привез с собой аккредитив на десять тысяч.

Мозгом заговора был Мовгасян, осевший в Питере, женившийся, успешно ассимилировавшийся; внешне респектабельный гражданин, претендующий на определенный интеллектуальный уровень. К нему из Еревана приехал погостить земляк (больше их ничто не связывало), необразованный и серый, как солдатская шинель, совершенно убогий человечишко. А съехал он из Армении, так как был в розыске за нанесение телесных повреждений. Его подходящие данные были замечены и использованы Мовгасяном, который всю организационную сторону преступления брал на себя, но ему нужен был послушный исполнитель. Мовгасян выследил желающего купить автомобиль, познакомился с ним, втерся к нему в доверие, убедил его, что он может достать дешево хорошую и новую машину, так что переплачивать не придется. При этом он действовал так умно, что абсолютно никто не знал об этих встречах, у азербайджанца не было никаких записей о Мовгасяне – ни номера телефона, ни адреса, ни имени, и в случае его исчезновения ни одна живая душа не связала бы его с Мовгасяном. Он убедил жертву получить деньги с аккредитива, и они поехали отмечать покупку машины на снятую на один день квартиру, где уже ждал вооруженный топором Халитян. Там после совместного употребления коньячка Халитян размозжил потерпевшему голову, разрубил его на куски, на машине Мовгасяна они вывезли труп в область и, облив бензином, сожгли. И никто никогда не связал бы куски обезображенного трупа с гражданином Азербайджана, не вернувшимся домой, и уж тем более с двумя армянами. А если бы и связал, то не смог бы доказать даже их знакомство. После успешного завершения операции Мовгасян дал Халитяну из вырученных денег символическую сумму й спешно отправил из нашего города, сказав, чтобы тот больше не попадался ему на глаза.