Найо Марш - Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

— Если в нем сохранилась ненависть, бушевавшая на процессе, — начал Бумер, но не договорил: задумался, потом рассмеялся, но смех звучал неубедительно. — Что бы он ни сделал, это закончится провалом! Бомба! Нет, бессмыслица!

Аллен почувствовал, что вот-вот взорвется. С трудом владея голосом, он совершенно спокойно заметил, что если даже попытка покушения закончится провалом, это будет исключительно результатом предосторожностей, принятых Гибсоном и его людьми.

— Почему вы его не арестуете? — спросил Бумер.

— Потому что, как сам ты прекрасно знаешь, нельзя арестовывать людей на основании необоснованных подозрений. Шеридан не сделал ничего, за что его можно посадить за решетку.

Казалось, Бумер его едва слушает. Он словно отсутствовал, что отнюдь не улучшало настроение Аллена.

— В этой группе есть еще один, — продолжал Аллен. — Слуга по фамилии Чабб. Ты с ним знаком?

— Чабб? Чабб… Ага! Да, думаю, я о нем слышал. Не человек ли это твоего Уиплстоуна? Он подходил к нам с шампанским, когда я разговаривал с его хозяином, теперь припоминаю. Но ты же не хочешь сказать…

— Что Сэм Уиплстоун тоже замешан? Ни в коем случае. Но мы выяснили, что Чабб — да.

Бумер словно не слышал. Огромная фигура вдруг очутилась на ногах. Это был единый координированный порыв, словно прыжок хищника.

— О чем я вообще думал! — воскликнул он. — Прийти сюда! Навязаться твоей жене, имея за спиной преступника, который способен бросить сюда бомбу или совершить Бог весть какое свинство! Я удаляюсь. Если позволишь, зайду только на минутку, извинюсь и сразу исчезну.

— Ты ее не обрадуешь, — сказал Аллен. — За невероятно короткой срок Трой проделала немалую работу над картиной, которая могла бы стать лучшим портретом в ее карьере. Страшно даже подумать, что он останется неоконченным.

Бумер подозрительно покосился на него, потом вдруг констатировал:

— Все-то я делаю не так.

Именно эти слова когда-то произнес одинокий чернокожий школьник в начале первого, неудачного для него полугодия. Тогда это означало начало их дружбы. Аллен едва сдержал желание сказать: «Не говори так». Вместо того он поднял большой букет роз, вложил Бумеру в руки и пригласил:

— Пойдем со мной.

— Ты думаешь? — спросил президент, все еще полный сомнений, но с радостью в голосе: — В самом деле? Хорошо.

Шагнув к дверям, он распахнул их, крикнув:

— Где мой млинзи?

Фокс, стоявший в холле, спокойно ответил:

— Он перед студией миссис Аллен, Ваше превосходительство. Видимо, думал, что понадобится там.

— Слава Богу, — заметил Аллен, — что он не прихватил с собой копья.

Аллен проводил Бумера в студию и проследил, как тот устраивается на постаменте. Трой, даже изнемогая от нетерпения, поблагодарила за розы и поместила их в подходящую вазу. Ее привела в восторг афганская борзая, которая, проявив явное чувство прекрасного, взобралась на постамент и села у левой ноги Бумера. Трой тут же принялась набрасывать на холсте ее контуры.

Аллен, полный всяческих опасений и сомнений, исчез со сцены и в холле присоединился с Фоксу.

— Все в порядке? — спросил Фокс, кивая в сторону студии.

— Если, по-вашему, все может быть в порядке, когда моя жена осталась в комнате, где пишет великого черного диктатора, под дверью стоит человек, которого мы подозреваем в убийстве, а пес несчастной жертвы при этом позирует в качестве модели, — тогда все в полном порядке.

— Чудная ситуация, — признал Фокс. — И что вы будете делать?

— Пошлю кого-нибудь покараулить перед входом в студию. Пусть составит млинзи компанию. Я на минутку вас покину, Фокс.

Он вызвал с улицы полицейского в форме и объяснил, что нужно делать.

— Парень тот не слишком силен в английском, если вообще его знает, — напомнил Аллен. — Скорее всего, будет просто наблюдать за вами и греться на солнышке. Он не вооружен и обычно достаточно миролюбив. Вашей задачей будет не спускать с него глаз до того момента, когда они с хозяином сядут в машину.

— Да, сэр, — кивнул полицейский и двинулся в сторону студии.

Аллен вернулся в Фоксу.

— Не проще в этих обстоятельствах отменить сеанс? — несмело предложил тот.

— Послушайте, Фокс, я делал все, что в моих силах, чтобы удержать свою работу подальше от глаз жены. Правда, на этот раз напортачил. Но вот что я вам скажу: если когда-нибудь моя работа посмеет помешать ее кистям и полотну, я тут же подам в отставку и открою школу детективов.