Найо Марш - Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

— Они у меня огрубевшие и грязные, — сказала она, демонстрируя свои ладони. — Я не вижу повода для восхищения.

Юноша взял ее за руки, обвил их вокруг своей шеи и привлек ее к себе.

— Мне нравится, как двигаются твои пальцы, — сказал он.

— Совсем не так, как у большинства девушек. У них пни напоминают грозди заостренных бананов на толстом стебле.

Она рассмеялась и погладила его по затылку.

— Я рада, что Крис ушел. Жаль, что он вообще здесь бывает, даже если мне все время придется разжигать огонь в печке.

— Я знаю. — Том поцеловал девушку, но тут же освободился от ее объятий и развалился на диване. Паулина поправила уже разгоревшееся пламя и присела на полу возле него.

— Я взял тот заказ, — заметил он. — Первый сеанс назначен на завтрашнее утро. Мне и в голову не приходило, что придется работать в этом районе.

— А где это?

— Велбек-стрит. Ты же не думаешь, что Симингтон-Коул будет оперировать где-нибудь на окраине.

— Возможно, он там и не живет. Просто несколько человек снимают один дом.

— Ну уж не такой это человек. По крайней мере, я должен прийти по этому адресу. Два сеанса в неделю, пока я не закончу работу.

— Сколько времени это может занять?

— Бог его знает. Может быть, и никогда не закончу.

— Обязательно сделаешь. Ты просто обязан! Это твоя первая настоящая работа. Все говорят, что портрет — это твое призвание. Какое всем дело до того, будет ли он выполнен в академической манере или нет? Не надо так, Том! — она повернулась и обняла его рукой. — Том, дорогой, ты скоро станешь знаменитостью!

— Меня тошнит от твоих слов!

— Ну почему? Почему я не могу желать тебе успеха?

— Не будем больше об этом! — Но по всему было заметно, что ее слова доставили ему удовольствие. Они еще долго сидели у камина, болтали, строили радужные планы на будущее, и блики огня отражались на их лицах.

На следующее утро Симингтон-Коул должен был начать позировать Тому. Все оказалось не так страшно, как он предполагал: хирург-офтальмолог не стал ставить ему никаких условий. Все было оставлено на усмотрение Драммонда. Ему стало известно, что этот портрет должен был занять место в медицинской школе госпиталя Святого Эдмунда и будет оплачен из фондов научного общества, пожелавшего отметить выдающийся вклад Коула в хирургию глаза. Рисунок Тома попался на глаза инициативной группы, назначенной для поиска подходящего художника. Они были от него в восхищении, а, кроме того, желание сэкономить средства, приглашая начинающего художника, развеяло у них последние сомнения.

Несмотря на то что композиция портрета была целиком оставлена на усмотрение Тома, он все равно не был удовлетворен. В хорошо обставленной квартире хирурга, расположенной над его приемной, не оказалось ни одной комнаты с подходящим освещением, и Драммонд потребовал, чтобы в дальнейшем Коул позировал ему в студии. В тот момент он не задумывался о довольно плачевном состоянии самого дома, но, к его удивлению, хирург согласился.

— Естественно, — сказал он. — Для меня это не секрет. Необходим верхний свет, не так ли?

— Боюсь, что моя студия не очень этому соответствует, но свет также зависит от соотношения размеров окна и комнаты.

— Мне эти окна казались довольно большими, — заметил Коул, улыбаясь, — на одни только шторы уходит уйма материала.

— Трудно объяснить, — сказал Том, оставив надежду обосновать собеседнику свое требование, — но я просто не смогу работать при таком освещении.

— Хорошо, я согласен. Может быть, прекратим сеанс?

— О нет. Мне хотелось бы набросать основную идею композиции, — печально улыбнулся художник. — У меня в студии нет такой обстановки.

Симингтон-Коул окинул его проницательным взглядом, но ничего не ответил, и дальнейшее позирование продолжалось в полной тишине.

Два дня спустя хирург-офтальмолог появился на Морнингтон Крессент. Он спокойно воспринял окружавшую обстановку, не вступал в пререкания, хорошо держал позу, не рассматривал и не критиковал первый, грубый набросок своего портрета, а просто записал себе в дневник дату следующего сеанса. Затем уехал, сопровождаемый взглядом хозяйки дома, которая все это время созерцала из окна непривычный вид стоявшего у входа роскошного «роллс-ройса».

Сеанс проходил сразу после обеда, и после его отъезда Том продолжал работать до тех пор, пока не начало смеркаться. Работа над портретом развеяла его дурное настроение, занятия живописью доставляли ему чисто физическое удовольствие. И когда в комнате появился Кристофер Фелтон, он был весел и оживлен. Тот задержался перед будущим портретом и некоторое время мрачно рассматривал его.