Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

— Что у нас сегодня?

— Что-то вроде мяса, тушенного в вине, со свежими томатами и салатом. В деревне тонны свежих помидоров. Ужасно дешево. Пришла целая шаланда или что-то в этом роде. — Она пощекотала меня пониже позвоночника.

— Позволь мне принять душ и после поедим, — промурлыкал я.

После душа я почувствовал себя почти проснувшимся и, чтобы выглядеть скромнее, натянул белые джинсы. Было достаточно тепло, чтобы надевать что-то еще. Мы сидели на краю веранды, спустив ноги в песок, и ели из тарелок, поставленных на колени. Как-нибудь, подумал я, мне следует собраться с духом и купить стол. А впрочем, стоит ли беспокоиться?

Очень белая луна прочертила светящуюся дорожку по черному морю, мелкие волны шелестели на полированной полоске пляжа. Цикады совершенно обезумели от страстного желания немедленно сообщить друг другу нечто невероятное, и сосны специально ради нашего удовольствия испускали специфический хвойный аромат. Я раскурил пару сигарет, и мы сидели, медленно потягивая выпивку.

— Ты знаешь, это так прекрасно, — очень тихо сказала Вероника. — Я никогда не была так счастлива, как сейчас. Иногда я оглядываюсь вокруг, и мне хочется плакать от полного счастья. Разве это не глупость? — Я прижал ее к себе, и легкий бриз смешал наши волосы. — Как долго это может продлиться?

Я расстегнул верх ее бикини и повесил на перила веранды.

— О, это может продолжаться годы и годы. Мы будем жить здесь вечно. Пойдем в дом.

Я внес ее внутрь и положил на постель. Она выскользнула из трусиков — границы между загоревшей и незагоревшей частями тела не было.

— Вероника, ты снова принимала солнечные ванны голой!

Она рассмеялась и скрестила ноги.

— Ты все время это делаешь.

Я выбрался из своих джинсов, которые вдруг показались слишком тесными. Было так приятно стоять совершенно голым в темноте теплой ночи.

— Дело не в том, что меня беспокоят моральные принципы. Просто ты провоцируешь старину Сержа, который живет на соседней вилле. Вот если б я бродил тут голым, ему плевать…

На белых простынях мы казались почти черными. После наших занятий любовью в доме всегда воцарялась какая-то новая простота и нежность.

— Завтра я улечу дня на три, — сказал я. — Нужно кое с кем встретиться в Швеции. Потом вернусь, и мы проведем вместе целых десять дней.

— Если ты уезжаешь на три дня, то я должна сейчас же им заняться, — сказала она, плавно принимаясь за дело. Море мягко играло само с собой за широко раскрытыми французскими окнами, которые мы никогда не закрывали.

— Милый, милый Филипп, — стонала Вероника, царапая мне плечи, когда я медленно, мучительно медленно овладевал ею.

Время от времени приходится врать, даже тем людям, которых вы любите. Это просто вопрос безопасности.

Как я и говорил Веронике, два дня спустя я летел в Париж, предоставив другим профессионалам вести самолет. Одно из самых приятных преимуществ пилота заключается в том, что, когда вы летите как пассажир, вы не обязаны постоянно выглядывать в окно и говорить о том, как прекрасны облака.

«Швеция, — сказал он, — я представляю, как вы разыграетесь». Поэтому я передумал. Вернее, за меня это сделала Вероника. Мне показалось, что не слишком разумно оставаться так долго вдалеке от нее, и даже самые горячие мечты о купающихся нагишом шведских сторонницах свободной любви не могли уравновесить мысль о разлуке. Во всяком случае, в моей работе отнюдь не плохо озадачивать людей. Я не сообщил «Интернэшнл Чартер» об изменении моих планов. А если бы меня спросили, просто ответил бы, что передумал. Поэтому я внезапно направился повидать старого друга в Париже. Немного подмигнем. Все время одна и та же девушка, ну, вы же понимаете, генерал. Я мог даже представить себе, как он похлопывает меня рукояткой своего церемониального кортика и обещает молчать, как могила.

Открытку я послал своей сестренке Вал, в которой написал, что собираюсь побывать в Париже, и почему бы ей с друзьями не подъехать туда встретиться со мной. Оставалось только надеяться, что на этот раз встреча пройдет лучше, чем в прошлый. Тогда все походило на плохую шутку. Устроенную — на это счет у меня не было никаких сомнений — этим мерзавцем Квином.

Я глубже забрался в кресло и сделал еще глоток предложенного в самолете виски. Почему выпивка имеет такой отвратительный вкус в кабине, где поддерживается постоянное давление? Руперт Добрый намекал при нашей единственной случайной встрече, что моими связниками, скорее всего, будут женщины. Что ж, это звучало неплохо — нечто вроде доброй старой Мата Хари, и некоторые из куколок, крутившихся возле Уайтхолла, были великолепны. Они и должны быть такими. Меньше вероятность, что такую привлекательную птичку, а не старую рыжую корову, на которую не покусится уже никто из своих, удастся соблазнить какому-нибудь энергичному русскому.