Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

Миссис Бикман осведомилась:

— Вы предлагаете ему лететь через русскую границу?

— Э… да. Правильно, — и он ей улыбнулся и добавил: — Это не так уж сложно.

Я отрицательно покачал головой.

— Не вижу в этом смысла. Зачем нужно забрасывать человека через границу для выполнения этой задачи? Вы не можете перекрыть русскую часть канала, что бы не предпринимали.

— Это очень длинная история, — он взмахнул рукой, чтобы показать, что он искренне хочет рассказать ее, но слишком ограничен временем. — Но вам понятны мои трудности?

— Да, уловил, — ответил я, — И вижу еще одну: лететь я не собираюсь.

Он кивнул.

— Вопрос жизни и смерти, вы же знаете.

— Но не для меня.

— Вы решительно против?

— Да, я против. И кое-что еще: ты, видимо, просил Лондон навести справки обо мне, прежде чем обратиться с этим предложением.

— Я сделал это. Мы обнаружили, что раньше вы были одним из нас. Недурное совпадение, верно?

Некоторое время никто не произносил ни слова.

Джад внимательно рассматривал свой кофе. Миссис Бикман с любопытством меня изучала, словно я был образчиком новой весенней моды, а она не уверена, что поймала его основную идею.

— А я думала, что ты просто раскаявшийся контрабандист или что-то в этом роде, — заявила она. — Ты же, оказывается, скрытная бестия с двойным дном, Кери.

Джад захихикал.

— Приятно слышать.

Он встал и еще налил себе кофе.

— Напомни о золотых днях молодости, — угрюмо бросил я.

— Так же ли весело сверкает солнце, отражаясь от массивных моноклей чиновников, устремляющих свой взор через Сент-Джеймс-парк? Они все еще заведение называют «Фирмой», и тебя — купцом, а людей дома — запасными игроками?

Джад улыбнулся.

— Там хранят старые традиции.

Миссис Бикман:

— Ты был шпионом?

Джад замигал, и я вспомнил извечную ненависть к этому слову.

— Не совсем так. Во время войны я был одним из их пилотов, доставляющих агентов в любую точку Европы и забирающих их обратно.

Миссис Бикман спросила:

— И что случилось?

— Я сгорел.

— Почему?

— Спроси его, — ответил я. — Он только что получил сообщение из Лондона.

Джад улыбнулся мне скупой печальной улыбкой, затем стал излагать быстро и без выражения:

— Когда-то давно он доставил агента в Финляндию, а потом отказался лететь и привезти его обратно, заявляя, что агент был «двойником», перебежавшим к немцам.

Так что пришлось послать еще кого-то, и тот уже никогда обратно не вернулся. После этого решили, что Кери был пойман немцами и выкупил свою свободу, предав агента, которого только что доставил.

— Известно, что такие вещи случались, — добавил он.

Я кивнул.

Миссис Бикман взглянула на меня:

— И что? Что действительно случилось.

— Теперь это не имеет значения. Все было очень, очень давно.

— Это имеет значение для меня! — Подбородок вздернут, глаза мечут молнии.

Я взглянул на Джада. Тот медленно пожал плечами.

— Продолжайте, если хотите. Мне самому хотелось бы послушать.

Он взглянул на часы.

— У нас есть время.

— У нас есть время, причем ничем на белом свете не ограниченное.

Он улыбнулся.

Меня прорвало:

— Это случилось во времена осуществления операции «Противовес», чуть раньше, чем наступило твое время, Джад, хотя, возможно, ты о ней слышал.

Он вежливо кивнул, а я продолжал:

— Это была идея министерства иностранных дел Британии, противодействовать расширению сферы влияния России после войны.

Они догадывались, что неизбежно случится: каждая страна, которая будет освобождена от немцев Россией, в результате окажется в коммунистическом блоке. Так что во второй половине 1943 приступили к осуществлению операции «Противовес».

Забрасывая агентов в страны, куда русские вероятнее всего должны были вторгнуться, им поручалось установить контакты с наиболее консервативными кругами и нацелить их на готовность первыми образовать правительство. При этом гарантировалось, что Британия немедленно признает это правительство и так далее.

Миссис Бикман сказала:

— Не очень-то это было эффективным, правда?

Я пожал плечами:

— Ну почему же, Австрия могла отойти в коммунистический блок. Может быть, и Финляндия. Именно здесь я и появился.

Я прибыл со Шпицбергена на стареньком «нурдине» норвежского производства, самолете с лыжным шасси, мобилизованном из Канадской легкой авиации. Без радио, без радара, с одним магнитным компасом, который в этих широтах показывал что угодно, но не направление меридиана. Но все же был десятисантиметровый радарный приемник.