Ричард Диминг - Коп из полиции нравов [Коп из полиции нравов. Шпион поневоле. Требуется секретарша. Весьма опасная игра]

— Вы наглые вруны, — с трудом и медленно промямлил я. — Наглые лгуны.

Я поднял пистолет, и тихий голос из далекого-далекого прошлого напомнил мне, что никогда нельзя падать назад, стреляя из пистолета. Падать всегда следует по направлению к врагу, чтобы суметь продолжить стрельбу. Так что я добросовестно старался падать вперед, и это было совсем нетрудно. Единственный выстрел, который я сделал, пробил циновку на полу за миг до того, как я окончательно отключился.

Моей первой мыслью было, что меня одурманили наркотиком. Вторая мысль оказалась чисто рефлекторной: у меня приступ вселенского похмелья. Нужно отправиться в кровать, я перегружен под завязку. Третья мысль формировалась во мне медленно, вместе с появлением ощущения, что кто-то жжет старую покрышку на моем языке.

Да, я был одурманен наркотиком.

Я лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к собственному дыханию; оно было медленным и глубоким. Руки и ноги замерзли почти до оцепенения. Не оставили же они меня в диком лесу, чтобы медведи растаскивали по кусочку?

Все, что ты должен сделать, Кери, это открыть глаза и взглянуть.

Человеку в моем состоянии? Это несерьезно. Лучше просто спокойно лежать и не двигаться. Тяжелое дыхание и холодные руки и ноги — что-то такое знакомое. Старинное зелье, сшибающее с ног одной каплей. Вы в состоянии учуять его и ощутить вкус во рту за милю, если только оно не подмешано во что-нибудь крепкое, наподобие виски, и еще качественней это получается здесь, в Лапландии, где не вызывает удивления, что вкус виски слегка отдает чем-то рукодельным. Древнейший трюк в игре. А я ведь сам просил виски. И все, что остается сделать, это выкопать могилу, и Билл Кери сам пойдет и рухнет в нее, если выдержит направление.

И все же пришло время открыть глаза, и черт с ними, с последствиями.

На поверку это оказалось сверхтяжелой работой, тут уж без дураков, и в результате в поле моего зрения оказался светильник нержавеющей стали в углублении серо-голубого потолка.

Итак, по крайней мере, меня не бросили в лесу. Напротив, если я еще в прицепе, то нахожусь в плену. Это соображение меня отрезвило. Я перекатился на бок и приподнялся на локте.

Выяснилось, что я лежал поперек огромной двуспальной кровати, полуукрытый красно-белым полосатым, как государственный флаг, шелковым стеганым одеялом.

Голос сзади предупредил меня:

— Не надо спешить, Libchen [15] Дорогуша (нем.). .

Я ответил:

— Ради Христа, кто тут спешит?

Затем взглянул, кто говорил.

И увидел Ильзу, расположившуюся в дверном проеме, с маленьким автоматическим пистолетом в одной руке и сигаретой в другой.

— И кого это, черт возьми, ты зовешь Libchen, скажи на милость? — добавил я и резко сбросил ноги на пол.

Это было ошибкой. Приступ кашля едва не выдавил желудок через уши.

— Сигарету, — прохрипел я.

— Если ты принес с собой, то все еще имеешь право ими пользоваться.

Я нашел пачку сигарет, вытащил одну и закурил, удерживая спичку обеими руками.

Дневной свет проникал через венецианские жалюзи на окнах.

Когда я взглянул на часы, то оказалось, что уже около десяти утра.

Но я уже был готов к этому: если мне скормили дозу, которая вывела меня из строя, насколько я понимаю, исключительно быстро, то требовалось время, чтобы она выветрилась.

Ильза сказала, поддерживая светскую беседу:

— Пожалуйста, не пытайся быть умнее всех. Я буду стрелять, а герр Кениг в соседней комнате.

— О да, я тоже тебя люблю. Как насчет того, чтобы что-нибудь выпить, и на этот раз чуть меньше хлоралгидрата?

Она долго меня изучала. На ней был свободный оранжевый жакет из джерси, почти доходивший до колен, с цветными полосами вокруг левого рукава, вроде знаков различия у моряков. И черные слаксы. Волосы забраны с лица назад, делая его тоньше и одновременно моложе, но выглядело оно усталым.

Она покачала головой:

— Не думаю, что они дадут тебе работу.

Она сказала это так, будто идея подлежала обсуждению.

Я согласно кивнул.

— Никто в здравом уме, как они считают, не предоставит мне работы. Как насчет выпивки?

— Не думаю, что это пойдет тебе на пользу.

— Гм? — это все, что я смог выдать в ответ.

— Почему ты сюда заявился? Конечно, они могут быть очень обходительны…

Я медленно провел рукой по лицу. Быть может, та часть мозга, которая позволила бы мне понять, о чем толкует женщина, была все еще в наркотическом трансе.

— Послушай, — выдавил я, — я обсуждал вопрос насчет виски. А теперь поясни мне, о чем ты толкуешь?