Роберт Дугони - Могила моей сестры

– Может быть, но вызвать судебных экспертов…

– Он чертов уголовник, Рой. Осужденный насильник с царапинами на лице и руках, и неизвестно, где он находился. Неужели, черт возьми, этого недостаточно?

– Я сказал Вэнсу то же самое, и он привел те же аргументы судье Салливэну. За то преступление Хауз свое отсидел.

– Я звонил в округ Кинг, Рой. Хауз вышел на свободу, потому что полиция напортачила. Говорят, он насиловал и бил ту несчастную девушку не один день.

– И он отсидел за это, Джеймс.

– Тогда скажи мне, Рой, где моя дочь? Где моя Сара?

Каллоуэй огорченно посмотрел на него.

– Не знаю. Хотел бы я знать.

– Так что, это просто какое-то невероятное совпадение? Его выпускают, он приезжает жить сюда, а теперь пропадает Сара?

– Этого недостаточно.

– У него нет алиби.

– Этого недостаточно, Джеймс.

– Тогда кто? Какой-нибудь бродяга? Какой-то проезжий? Какова вероятность такого?

– Бюллетень разослан во все соответствующие ведомства штата.

Джеймс Кроссуайт свернул топографическую карту и отдал Трейси.

– Отнеси матери в Американский Легион. Скажи, чтобы отдала Верну и собрала команду. Мы отправимся на поиски. На этот раз я хочу, чтобы они проводились на систематической основе без всякой погрешности. – Он посмотрел на Каллоуэя. – Как насчет собак?

– Ближайшие собаки в Калифорнии. Перевозить их по воздуху – проблема.

– Мне все равно, хоть в Сибири. Пусть их доставят сюда, я оплачу.

– Дело не в цене, Джеймс.

Отец повернулся к Трейси, словно в удивлении, что она все еще здесь.

– Ты слышала меня? Я сказал, отправляйся.

– Разве ты не идешь?

– Делай, что я говорю, черт возьми!

Трейси вздрогнула и отступила назад. Отец никогда не повышал голоса на нее и Сару.

– Хорошо, папа, – сказала она, проходя мимо него.

– Трейси. – Он нежно взял ее за локоть и помолчал. – Ну, иди. Скажи маме, что я скоро буду. Нам нужно еще кое-что обсудить с шерифом.

Неделю спустя после того, как нашли останки Сары, Трейси снова поехала в Седар-Гроув. Хотя по дороге из Сиэтла в основном было солнечно, когда она стала подъезжать к городку, над ним нависла большая черная туча, словно отмечая мрачную причину ее возвращения. Трейси ехала в родной город хоронить сестру.

Движение на дороге не было таким интенсивным, как она ожидала, и она приехала на похороны на полчаса раньше назначенного срока. Осмотрев обветшавшие фасады и вывески, на том месте, где раньше была лавка Кауфмана, она заметила неоновое изображение чашки кофе. В воздухе перед дождем густо пахло землей. Трейси заплатила за четверть часа в стояночном автомате, хотя и сомневалась, что кто-нибудь в радиусе ста миль проверяет эти автоматы, и вошла в кофейню. В этом длинном и узком помещении когда-то Кауфман продавал мороженое и содовую. Кто-то построил перегородку, чтобы разделить пространство. Декор здесь не сочетался с мебелью, напоминавшей студенческое общежитие. Кушетка совершенно протерлась и была накрыта газетами. На оштукатуренных стенах виднелись трещины, плохо скрытые изображением окна, выходящего на городской тротуар, где люди шли мимо примыкающих друг к другу бурых домов, – довольно странный выбор для провинциальной кофейни. У молодой женщины за стойкой было кольцо в носу, сережка-гвоздик в нижней губе и расторопность государственного служащего за неделю до выхода на пенсию. Не дождавшись, когда она потрудится поздороваться, Трейси сказала:

– Кофе. Черный.

Взяв чашку, она села за столик у настоящего окна, выходящего на пустынную Маркет-стрит, и ей вспомнилось, как они с Сарой и друзьями с трудом могли ездить на велосипедах по этому заполненному людьми тротуару. В те годы они просто прислоняли велосипеды к стене, без всяких замков, и заходили в магазинчики, чтобы купить чего-нибудь для своей очередной субботней авантюры.

Дэн О’Лири стоял понурившись у своего велика.

– Черт возьми!

– Что случилось? – Трейси только что вышла от Кауфмана, купив толстую веревку, буханку хлеба и несколько банок арахисового масла и желе; все это лежало у нее в рюкзаке. На оставшиеся деньги она купила десять черных лакричных леденцов и пять красных.

Отец дал ей утром денег, когда она попросила разрешения вместе с Сарой поехать на велосипедах на озеро Каскейдия. Сара там нашла превосходное дерево, чтобы повесить тарзанку. Трейси удивилась, что отец дал денег с такой готовностью. Это была обычная экстравагантность, на которую они с Сарой собирались потратить свои карманные деньги. Уже старшеклассница, Трейси также подрабатывала в кинотеатре у Хатчинса, в билетной будке. Но отец не только дал денег, но и велел потратить их без остатка, сказав, что мистер Кауфман «еле сводит концы с концами». Трейси заподозрила, что дело тут в сыне мистера Кауфмана Питере, который учился вместе с Сарой в шестом классе и все время болел, часто ложась в больницу.