Андрей Кивинов - Чип и Дейл

Он покинул подъезд, перед этим заглянув в почтовый ящик и ничего, кроме рекламных буклетов там не обнаружив. Быстро пересек двор и остановился возле детской площадки, на которой пара собачников выгуливали своих питомцев. Дом по форме представлял собой букву «Г». В центре двора когда-то бил фонтан, но сейчас от него остался только куцый сосок со шлангом, приспособленный для мытья машин.

Чип присел на скамейку-качели, закурил. Обзор отсюда неплохой. Видно и окна и парадную. Бросил взгляд на третий этаж. Шторы на окнах занавешены, стало быть, хозяева еще дрыхнут. Либо, никого нет дома, если у них рабочий день начинается в семь утра. Вряд ли они уехали за город на дачу, сегодня среда – рабочий день. И вообще, он не в курсе, есть ли у них дача… Наверняка какие-то окна выходят и на противоположную сторону дома, на улицу, но ему хватит и этих… К вечеру, если повезет, он будет знать почти все, что нужно.

Но вот что дальше? Чип никак не рассчитывал на такую дверь. Про фомку можно забыть, а работать отмычками он не умел. Не та квалификация. Он никогда и не стремился овладеть этим искусством. Зачем? В любом доме полно квартир, без проблем открывающиеся с помощью «фомы-фомича» и сильного плеча. Теперь жалел, что не овладел. Народ стал пугливый, баррикадируется стальными громадами, вырвать которые невозможно и танком.

И что в таком случае остается делать несчастному домушнику? На завод идти? Сейчас, побежал. Работа слово греческое, вот греки пускай и работают. Остается брать приблуду 1 1 Приблуда (блатн.) – большой нож. и действовать открыто. Сами виноваты, нечего вместо нормальных дверей крепостные ворота ставить.

Приблизительно такой план сейчас и прикидывал в голове несчастный домушник. Увы, другого не дано. Риск, естественно, увеличивался. Да и возможный срок, в случае прокола тоже. Грабеж, не кража. А тут даже и не грабеж, а разбой, отметил про себя Чип, немного разбирающийся в тонкостях уголовного права. Но риск стоил того.

Не исключено, придется задержаться в Питере. Такие дела быстро не делаются. Появятся и накладные расходы. В две сотни не уложишься даже при очень большой экономии. Причем, еда не самое главное, пару дней можно и потерпеть. На худой конец зайти в любой супермаркет и подкрепиться прямо в зале. Но вот с перочинным ножиком грабить не пойдешь. А хороший тесак бабок стоит, не говоря уже про что-то более серьезное, вроде ствола. Покупать игрушечный пистолет несерьезно. Только людей смешить. Они так же игрушечно испугаются.

Знакомых в Питере, чтобы занять нужную сумму, у Чипа не было, и рассчитывать он мог только на свои силы. Ничего, что-нибудь подвернется в голову.

Собачники свалили с площадки вместе со своими четвероногими любимцами, украсившими газон парой симпатичных кучек. Один из них, плотный мужик лет тридцати зашел в знакомый Чипу подъезд. Может, он из той квартиры? Собачка у него славная, бойцовая. Только этого не хватало.

Но шторы на окнах не распахнулись, никакого движения за окнами не произошло. Слава Богу.

Чип решил ждать, сколько потребуется. Вытащил из рюкзака бутылку с водой и поставил на скамейку. Здесь он не привлекал ничьего внимания. Ну, сидит мужичок, отдыхает, попивает водичку, кому какое дело?

Наблюдая за окнами, он постарался вспомнить, что еще знает о хозяйке квартиры. Мозг включил заднюю передачу, и память вернула его на несколько лет назад. В зону. Усиленного режима.

Прозвище Чип он получил именно там. В родной Самаре его знали, как Геру-Пузыря. Производная от фамилии Пузырев, а не от внешних данных. На колобка Гера совершенно не походил. В зоне он сошелся с соседом по бараку, Лехой Авдеевым из Питера, который своими крупными передними зубами напоминал грызуна и бразильского футболиста Рональдо, а по комплекции и чертам лица был схож с Герой, словно единоутробный брат. Клички Чип и Дейл прилепились к ним тут же. Правда, на помощь, в отличие от героев американского мультфильма они ни к кому не спешили.

Гера попал под статью второй раз. Первая судимость была несерьезной. Драка в одной из Самарских пивных. Усмотрели злостное хулиганство и для начала наградили условным сроком. Хотя, Гера, по собственному мнению, лишь оборонялся, отмахиваясь кухонным ножом от оборзевшей интеллигенции. Через полгода в двери его квартиры вновь постучались люди из небезызвестных органов. Копы, говоря по-американски. Теперь дело обстояло серьезней. Люди предлагали добровольно рассказать, сколько самарских квартир он обнес вместе с одним своим приятелем. Гера, конечно, удивился предложению, после пытался протестовать, но безуспешно. Беседуя, люди проводили у него несанкционированный обыск и выуживали из потаенных мест то, что еще не удалось сбыть или было оставлено на память об удачных боевых походах. А также намекали на продолжение беседы в более располагающих к откровенности условиях. То есть в ближайшем отделе внутренних дел. При этом массируя кисти рук, разумеется, своих. Об особенностях подобных бесед Гера был наслышан от своего опытного подельника, поэтому предпочел не рисковать, и благоразумно попросил лист бумаги и адвоката. Первое ему дали тут же, а адвоката пообещали, когда он все чистосердечно напишет, и его поместят в изолятор временного содержания. Прав, как в импортных фильмах, не зачитывали. Одни обязанности.